Ты всего лишь Дьявол

Алекс Джо

— Мистер Коттон, не правда ли? Ваша фамилия до сих пор не была мне знакома, но поскольку вы серьезно интересуетесь отраслью, которой и я немного занимаюсь. — Он умолк на секунду и тихо рассмеялся, а Джо и Джилберн тоже улыбнулись этой шутке, после чего Эклстоун продолжил: — …то я готов служить моим скромным опытом, если вы сочтете его полезным для ваших трудов.

Джо вежливо склонил голову.

— Я — адвокат, но с юных лет моим увлечением была история суеверий и предрассудков в нашей стране. Я прочел все ваши книги и знаю, насколько вы являетесь крупным… точнее, единственным авторитетом в этой области.

— О, не будем преувеличивать, молодой человек, не будем преувеличивать! Есть и другие, много других, которые имеют на своем счету определенные достижения…

Однако Ирвинг Эклстоун невольно просиял. А Джо в тысячный раз в своей жизни проверил действие обыкновенной, самой банальной лести как наиболее верного и короткого пути к сердцам людей.

Ирвинг Эклстоун взял его под руку.

— Прежде всего, вы должны сказать мне, что вы ищете. Или, быть может, сначала окинем взглядом мою скромную коллекцию? Я убежден, что она вас заинтересует.

Джилберн сказал:

— В таком случае, поскольку я не являюсь почитателем Дьявола, то позвольте мне немного прогуляться по парку и поглазеть на молодых людей, которые прыгают в воду.

— О, разумеется, мой дорогой, разумеется! — сказал Эклстоун, почти не слыша того, что сам говорит, и уж наверняка не интересуясь тем, куда намерен отправиться знаменитый адвокат. Взяв мистера Коттона под руку, он начал подниматься с ним по лестнице.

Разукрашенные резьбой, слегка волнистые перила эпохи позднего барокко плавно повернули на второй этаж, где по периметру просторного прямоугольного холла тянулся ряд тяжелых дверей, обрамленных каменными порталами. В центре стоял круглый стол, а на нем небольшой хрустальный шар, полный белых роз.

Эклстоун остановился на последней ступеньке лестницы и, по-прежнему держа гостя под руку, очертил другой рукой в воздухе полукруг.

— Именно здесь находится мое маленькое царство. В нескольких небольших комнатах я собрал, возможно, самую интересную демонологическую коллекцию из всех когда-либо существовавших…

Он остановился перед первой дверью и нажал тяжелую ручку из золотистого сверкающего металла. Джо подумал, что этот изумительный блеск отлично характеризует работу прислуги Норфорд Мэнор, но одновременно обратил внимание на толстую обивку двери и двойной замок.

Дверь тихо отворилась. Ирвинг отступил, пропуская гостя вперед. Алекс переступил порог и оказался в большой прямоугольной комнате, со всех стен которой, от пола до потолка, на него смотрели корешки множества книг. Несмотря на то, что снаружи светило яркое полуденное солнце, здесь царил полумрак, рассеиваемый лишь лампой, стоящей на углу большого старого, заваленного бумагами письменного стола. Только спустя несколько секунд гость увидел, что в комнате есть также два окна, расположенные на двух соседствующих стенах. Окна эти были заслонены тяжелыми плотными шторами, не пропускающими ни единого лучика дневного света. Почти подсознательно Джо отметил расположение окон и тот факт, что комната, следовательно, расположена в одном из углов дома. Дверь, через которую они вошли, была единственным местом соприкосновения этого мрачного помещения с внешним миром. Бесшумно закрыв дверь, хозяин протянул руку к выключателю на стене. В ярком свете, залившем комнату, Джо сразу же заметил стоящую по левой стороне письменного стола у стены странную конструкцию из проволочных прутьев, похожую на большую клетку, дно которой украшали искусственные миниатюрные скалы, поросшие островками травы. Между этих скал возвышалось низкое деревце, лишенное листьев.

— Это библиотека, — хозяин плавным жестом указал на стены комнаты. — Здесь я обычно читаю и работаю. Наверное, не одно из этих сочинений вам знакомо, но некоторые… — он подошел к большому застекленному шкафу в углу, внутри которого виднелись старые кожаные корешки книг и лежащие плашмя сморщенные свитки, переложенные блестящим целлофаном, — …должны вас заинтересовать, если вы действительно желаете постичь знание о Дьяволе и его деяниях в средневековой Европе. Впрочем, я наблюдаю за ним не только на этом пространстве и в этот период времени. Сейчас я готовлю обширнейший труд о его родословной. А родословная эта весьма длинна и запутанна, как, впрочем, и сама история человечества. Вы, вероятно, будете удивлены, однако, по моему мнению, рога его ведут свое происхождение с Крита, а копыта — из доисторического Шумера. Но не это главное. Самыми важными являются его психологические характеристики, его могущество и власть над людьми. И уже, как их следствие — страх, который он вызывал, и методы, которыми с ним пытались бороться. — Он улыбнулся и, понизив голос, добавил слегка шутливым тоном: — Хотя, если говорить обо мне, то меня всегда больше всего интересовали его почитатели, те, кто с его помощью хотели обрести власть над ближними и материей… Этим людям, из которых лишь некоторые, как, например, доктор Фауст, стали известными, а остальные, незамеченные поэтами, канули в небытие, я намерен тоже посвятить большую книгу. Единственная проблема состоит в том, что я накопил для нее слишком много материала… — он снова улыбнулся. — Я вижу, что вы уже заметили моих любимцев. Нет, нет, это не причуда демонолога. Дьявол является для меня объектом исследования, но я никогда не позволяю себе втянуться в какие-либо игры с ним. Я держу их затем, чтобы ежедневно, наблюдая за ними, как можно лучше понять, почему они являются его символом. Ведь именно в облике Змия он соблазнил Еву. До сих пор художники изображают змею у ног Святой Девы. «И да растопчет она главу твою, Сатана…»

Он подошел к клетке, открыл дверцу и запустил руку внутрь. Джо подошел ближе. Ирвинг Эклстоун убрал руку и закрыл дверцу. Длинная зеленоватая змея слегка качнулась между его пальцами, мягко положила голову на рукав и начала ползти вверх, к шее. Хозяин погладил ее легким движением и, не обращая больше внимания на нее, спросил:

— Вы же не боитесь их, правда?

— Разумеется, нет, — Алекс прикоснулся к голове ползущей змеи, которая сразу же остановилась и замерла. В свете зажженных люстр ее маленькие мудрые глазки сверкали красивым оливковым блеском.

— Вот видите! — Ирвинг осторожно снял змею с плеча и положил обратно в клетку. — Не любит чужих. Признает только меня и горничную Синди, которая кормит этого змия и его супругу. — Он указал вглубь клетки, где на сухой ветке искусственного деревца, оплетая концом хвоста пень, лежала, вытянувшись, вторая змея, несколько меньшего размера и светлее. — До сих пор не понимаю, почему они вызывали именно такие ассоциации? Во мне они будят симпатию. Они такие кроткие, тихие… Но мы говорили о моей библиотеке. А вот тут, рядом, у меня есть еще три комнаты, заполненные экспонатами. Я собираю их издавна, и поскольку не довольствуюсь чем попало, они также составляют коллекцию, которой можно позавидовать. Насколько мне известно, на земном шаре нет музея, который бы располагал такого рода собранием. Но в целом все эти экспонаты являются для меня лишь наглядным пособием. «Сверхъестественным же, — как сказал наш друг Аристотель, — является лишь то, что не поддается наблюдению». Поэтому меня интересует Дьявол в человеческой душе, а не в следах, которые ему приписывают.

— О, раз уж вы напомнили о следах, — сказал Джо вполголоса, пробегая глазами по корешкам томов на ближайшей полке, — сэр Александр Джилберн как-то мимоходом упомянул мне в Лондоне, что он видел отпечатки его копыт в одном здешнем гроте. В Дьявольском гроте, кажется, так он называется, не правда ли? Поэтому я и приехал. Честно говоря, я даже не мечтал, что мне представится случай познакомиться со столь известным специалистом по демонологии, как вы. Дело в том, что мое скромное хобби заключается как раз в сборе материала для книги, которая объяснит самыми естественными причинами наиболее известные случаи всевозможных феноменов якобы дьявольского происхождения. Я имею в виду как обманные действия, умышленно совершенные людьми, так и случайные шутки природы.

— Это может быть очень интересный труд! — Ирвинг с признанием покачал головой. — Материала для такой книги огромное множество. Все средневековье, вплоть до новейшей истории, ба! — даже включая наш век, наполнено тысячами такого рода явлений. Если не сочтете это наглостью с моей стороны, я мог бы дать вам пару указаний, касающихся фактов, о которых, быть может, вы не слышали.

— Я лишь буду счастлив, сославшись на вас хотя бы в одной сноске. Уже один этот простой факт немедленно поднимет достоинства моей книги в глазах знатоков.