Ты за моей спиной
Шрифт:
– Наелась? Одевайся, я уберу со стола.
Отворачиваюсь и бреду в нашу спальню. Почему-то мне кажется, что эта поездка изменит многое в моей жизни. Все станет другим. Возможно, я больше не вернусь сюда. Потому что за эти недели меняюсь не только я, но и мой любимый. И дело не только в том, что мы ни разу не занимаемся любовью с того злополучного дня. А в том, что Федя отдаляется от меня.
Когда я выхожу из спальни, одетая в теплые брюки и свитер, меня встречает Федя с меховой шубой в руках. Я уже не в первый раз вижу эту вещь,
Однако послушно всовываю руки в рукава. Федя разворачивает меня к большому зеркалу от потолка до пола. Заставляет взглянуть.
Я не смотрю на свое отражение. Ловлю взгляд Феди, застывшего за моей спиной.
– По-моему, великовата, нет?
Я отрицательно качаю головой. Нет, шуба сидит идеально. И я даже боюсь подумать, сколько стоит эта красота. Робко улыбаюсь. Федя целует меня в кончик носа, когда осторожно надевает на мою голову мягкую и очень теплую шапку. Тоже новую. Но я не смотрю на мои обновки, я не свожу глаз с лица моего мужчины.
Хочу спросить, зачем нам уезжать. Но не могу. Потому послушно выхожу из дома.
В последний момент вспоминаю, что Палкана тогда нужно покормить. Пытаюсь выпутать свою руку из Фединой теплой ладони.
– Не волнуйся, мама его накормит.
Рукой подхватываю лейку, которой я поливаю комнатные цветы. Их немного, но мы с матушкой Феди только позавчера их пересаживаем в горшки побольше.
– Матушка польет! – уже чуть более настойчиво говорит Федя. – В машину, девочка!
Поджимаю губы. Послушно сажусь в прогретый салон. В последний момент взгляд цепляется за пирамиду из ведер с красками, которая виднеется в распахнутые ворота гаража.
Федя ловит мой взгляд. Вздыхает.
– Да ты издеваешься, – чеканит он, – покрашу я ту стену, покрашу!
Он так и говорит: покрашу. А не «покрасим». И это будто жирная точка. Мне становится страшно от того, что я могу исчезнуть из дома Белявского так же внезапно, как и появляюсь здесь.
Отвернувшись от окна, я думаю о том, что это вполне приемлемый выход. У Феди вся жизнь впереди. Зачем ему дефектная девушка?
***
Я не слежу за дорогой. Делаю вид, что сплю. А спустя час, и вовсе действительно засыпаю.
Открываю глаза и сонно озираюсь. Пока не понимаю, сколько времени проходит. Но точно вижу, что мы почти у самой дачи моих родителей.
Я перевожу взгляд на Федю. Поджимаю губы. Злюсь.
Мне больно от того, что я оказываюсь права. Белый возвращает меня, как котенка, домой.
Глава 14
Я чувствую, как во мне просыпается какая-то странная, неизведанная прежде агрессия. Мне хочется драться, кусаться. Хочется закричать в голос. Топнуть ногой. Да что угодно сделать! Главное, чтобы Федя понял – я не согласна с таким раскладом.
Я вижу, как мои родители выходят
А я прохожу мимо, громко топая каблуками. Понимаю, что если остановлюсь, то вновь разрыдаюсь. Если меня станут жалеть – начнется истерика. И я пока не знаю, чем она может закончится. А в моем состоянии...
Я спасаюсь бегством.
– Что у вас случилось? – слышу негромкий голос мамы, а я уже бегу вверх по лестнице, в мою прежнюю комнату.
– Глянь, как поправилась. Щеки наела. Уже и кости не торчат, – слышу одобрительный голос отца.
Громко хлопаю дверью, подводя черту. Пусть знают, что это не меня бросают, а я.
А что я? Я ведь не смогу без моего Феденьки. Вздыхаю. Осторожно распахиваю дверь, стараюсь не шуметь. Выглядываю из комнаты. Делаю несколько шагов и замираю за перилами.
Вижу, как мой Белый ставит черную спортивную сумку на журнальный столик. Не свожу глаз с волевого, хмурого и предельно серьезного лица любимого.
Сердечко сжимается и ноет. Ну как же я без моего Белого? Как смогу дышать без него? Он ведь моя опора. Он – мой мир.
– Ну и что это? – спрашивает папа, а мама с любопытством выглядывает из-за его плеча, когда он грузно садится на диван.
– Калым, – безмятежно отвечает Федя и расстегивает молнию на сумке.
Даже на расстоянии я вижу пачки новеньких купюр. Но не они что-то ломают внутри меня. Рушат барьеры. Сметают преграды.
А глаза Феди.
Любимый, запрокинув голову, смотрит наверх. Ловит мой взгляд. Улыбается. Подмигивает.
– Отдайте за меня вашу дочь, Мухтар Маратович, – меж тем говорит Федя, а в его глазах плещется гораздо больше эмоций, чем способна я облечь в слова.
Господи! Какая же я дура! Накручиваю себя на пустом месте. Мы ведь любим друг друга. Любим! И никакие трудности нам не страшны!
Я делаю один шаг вниз по лестнице. Замечаю, как отец запускает ладонь внутрь сумки, удивленно присвистывает.
– Однако, – одобрительно говорит папа и с хитростью в голосе уточняет: – А не пожалеешь? Характер вон какой, не сахар. А бабла ты, смотрю, прилично отвалил.
– Правильный у вашей дочери, Мухтар Маратович, характер. Для меня в самый раз, – усмехается Белый.
А я не понимаю, что со мной творится. Хочется и плакать, и смеяться, и кричать от счастья.
Я замуж выхожу? За Федю? За моего Белого? Правда?
– Ну как, все вещи успела собрать, малышка? – посмеивается Федя, когда я сбегаю вниз по лестнице и замираю прямо перед моим Белым. – Не беда. Потом заберем, или новые купим.
Я все еще в легком шоке. Открываю рот. Закрываю его. Боюсь, что у меня вновь ничего не выйдет.
Но потом меня пронзает одна единственная мысль. Да даже если и так! Даже если мой голос никогда не вернется, плевать! Федя любит меня. Я безумно люблю моего Белого. И через несколько месяцев у нас появится малыш. Это ведь чудо!