Тяжелая витушка
Шрифт:
Пьяные-то мы зашумели, конечно. Песни запели, пляска на нас нашла. Знакомцы разные понабились. Видят – фартнуло, поздравлять стали:
– Со счастливой находочкой.
Ну, припили, приели, что дома было, в кабак пошли. А купец этот тестя в амбар – сам за стойку и всяко мне сноровляет. Приятелей у меня тут объявилось – ни пройти, ни проехать. И покатилось колеско по гладенькой дорожке. Бабенки появились, прилипать ко мне стали. Маринушке моей это обидно, конечно… Она тогда на ромок налегать стала. Купец и ей угождает и так, слышь-ко,
Проспимся когда, себя потешим:
– Крайчики у нас остались.
Только и крайчики, даром что с рванинкой были, тоже, как по маслу, в купецкий карман ушли. Чисто мы отработались.
Это бы ничего, да то худо – захворала моя Маринушка. От жизни-то этой худой. Помаялась маленько, да и умерла. Схоронил ее, потужил, погоревал – и на прииск. Куда больше-то?
На том месте, где мы нашли эту перепеченную витушку, Максимко Зюзев со всей родней. Место-то, вишь, на него было писано. Он и припал тут. Не стал, видно, за оленем своим бегать. Раздобрел – фу-ты, ну-ты! Шапка с бантом, сапоги с рантом! В Косом Броду сыновьям дома поставил. По воротам бляшки набил. Знай наших! Однем словом, разбогател.
Поглядел я, поглядел, да и пошел на Бесштанку. Там у меня тоже было примечено. Охочих со мной стараться – хоть колом отбивайся. Думают – не попаду ли опять на витушку, а то и на целый калач.
Только, видно, не испекли больше про меня. Так, золотишко нахаживал… Себе и людям хватало… А чтоб такую же дурь выколупнуть – этого больше не случалось.
Может, оно и лучше. Хоть свой век доживу да с горки на людей погляжу, а то где бы дотянуть! Наш старательский фарт ведь что? Сперва человек с перепою опухнет, а там, глядишь, и ноги протянет.
Так-то… Думали мы с женой – счастье нашли, а оно в беду ей перекинулось. Подвели люди. Ну, и меня поучили. Хорошо поучили. Знаю теперь, куда наше счастье уходит…
Вон те дома да каменные лавки Барышевские на нашей с Маринушкой доле и поставлены. Вовремя мне тогда Барышиха стаканчик поддодонила. Сумела, змея. Этим стаканчиком посейчас меня люди дразнят. А мне что?
Дурость, конечно, а все ж таки пропил – не украл. И свое – не чужое.
Вот бы их – купцов-то – спросили, как они меня пьяного обворовывали, как жену-покойницу к могиле толкали. А ведь спросят по времени. Еще как спросят-то! Тогда, поди, и наша с Мариной витушечка в счет пойдет.
Ну, что? Не шибко, гляжу, вам смешно? Веселее бы сказал, да мало такого видал.
1939 г.[1]
Объяснение отдельных слов, понятий и выражений, встречающихся в сказах
Азов, Азов-гора– на Среднем Урале, километрах в 70 к ю.-з. от Свердловска, высота 564 метра. Гора покрыта лесом; на вершине большой камень, с которого хорошо видны окрестности (километров на 25–30). В горе есть пещера с обвалившимся входом. В XVII столетии здесь, мимо Азова, шла «тропа», по которой проходили «пересылки воевод» из Туринска на Уфу, через Катайский острог.
Азов-горы клады.– По большой дороге на Сибирь шло много «беглых», которые, «сбившись в ватаги», становились «вольными людьми». Эти «вольные люди» нередко нападали на «воеводские пересылки и на купеческие обозы». В сказах об Азов-горе говорилось, что «вольные люди» сторожили дорогу с двух вершин: Азова и Думной горы, устраивая здесь своего роду ловушку. Пропустят обоз или отряд мимо одной горы и огнями дадут знать на другую, чтобы там готовились к нападению, а сами заходят с тыла. Захваченное складывалось в пещере Азов-горы.
Были сказы и другого варианта – о «главном богатстве», которое находится в той же Азов-горе.
Основанием для сказов этого варианта послужило, вероятно, то, что на равнине у Азова были открыты первые в этом крае медные рудники (Полевской и Гумешевский) и залежи белого мрамора. По речкам, текущим от Азова, нашли первые в этом районе золотые россыпи, здесь же стали потом добывать медистый и сернистый колчедан.
Азовка-девка, Азовка.– Во всех вариантах сказов о кладах Азов-горы неизменно фигурирует девка Азовка – без имени и указания ее национальности, лишь с неопределенным намеком: «из не наших людей».
В одних сказах она изображается страшилищем огромного роста и непомерной силы. Сторожит она клады очень ревностно: «Лучше собаки хорошей, и почуткая страсть – никого близко не подпустит». В других сказах девка Азовка – то жена атамана, то заложница, прикованная цепями, то слуга тайной силы.
Айда, айда-ко– от татарского. Употреблялось в заводском быту довольно часто в различном значении: 1) иди, подойди; 2) пойдем, пойдемте; 3) пошел, пошли. «Айда сюда», «Ну, айда, ребята, домой!», «Свалил воз – и айда домой».
Артуть – ртуть. Артуть-девка– подвижная, быстрая.
Ашать (башкирское) – есть, принимать пищу.
Бадог– старинная мера – полсажени (106 см); употреблялась как ходовая мерка при строительных работах и называлось правилом. «У плотинного одна орудия – отвес да правило».
Бадожок– дорожный посох, палка.
Байка– колыбельная песня, с речитативом.
Балодка– одноручный молот.
Банок– банк.
Баской, побаще– красивый, пригожий; красивее, лучше.
Бассенький, – ая– красивенький, – ая.
Бельмень– не понимает, не говорит.
Бергал– переделка немецкого бергауэр (горный рабочий). Сказителем это слово употреблялось в смысле старший рабочий, которому подчинялась группа подростков-каталей.
Беспелюха– неряха, разиня, рохля.
Блазнить– казаться, мерещиться; поблазнило – показалось, почудилось, привиделось.
Блёнда, блёндочка– рудничная лампа.
Богатимый– богатый, богатейший.
Болботать– бормотать, невнятно говорить.
Большину брать– взять верх, победить, стать верховодом.