Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли
Шрифт:
Толпа воришек бросилась в сторону кареты. Раймонд и шестнадцатилетний подросток в виде охранника приготовились к битве. В тот же миг, когда враги напали, Раймонд вынес руку вперёд.
– Активация: огонь. – Неожиданно под ногами воришек появилось пламя. Огонь быстро охватил их тела, принося неимоверную боль. Прозвучали громкие крики. Температура пламени была настолько высокой, что сначала начала сгорать одежда и волосы, затем обгорать кожа, а после нее и само мясо.
– Нападайте! – Грозно рыкнул главарь, заставляя оставшихся мужчин броситься навстречу гибели.
Тем временем некоторые
– Как ты там, Жак? Справишься?
Скрестив мечи с бандитом, охранник начал давить весом своего тела, заставляя нападавшего отступить.
– Конечно. – Жак резко взмахнул мечом, нанося разящее ранение.
Сильвия продолжала смеяться. Выглядывая из окна, она внимательно наблюдала за происходящим. Ее отец – Раймонд – был выходцем военной академии, однако, как и любой аристократ, умел колдовать. Магия была в этом мире вещью и обычной, и необычной одновременно. Чаще всего колдунами были представители знати и лишь иногда среди мирных жителей рождались дарования со способностями к колдовству. Наверное, именно из-за такого отличия в способностях, когда-то давно маги стали правящей элитой. Теперь для любого аристократа магия была вещью совершенно естественной, а вот люди без родословной даже представить ее не могли.
Подперев лицо ладонью, Сильвия перевела взгляд на главаря банды. Его люди гибли как пешки на шахматной доске.
«Сражаться против семьи Роллан было с самого начала безумием, но выбор этот глупец сделал сам».
Главарь отступил. Сквозь огонь ему навстречу вышел Раймонд. На фоне танцующих языков пламени мужчина смотрелся грациозно и пугающе одновременно. И это напомнило Сильвии об ещё одной особенности этого мира: магия не может влиять на своего владельца.
Главарь шокировано расширил глаза. Он все пятился и пятился назад, пока не наступил на тело одного из своих подчиненных. Увидев позади себя обгоревший труп, мужчина вздрогнул.
– Отступаем! – Как настоящий трус, он резко развернулся и бросился в лес. Остатки его «армии» побежали следом за ним.
Сильвия взглянула на группу убегающих бандитов, замечая среди них заложника. Седовласый старик в черном костюме висел на плече одного из бандитов.
– Эй, пап, – устало протянула девочка, – они нашего кучера забрали.
Раймонд удивленно взглянул на бандитов. На плече одного из них действительно висел потерявший сознание кучер. Уж как ему будет весело, когда он проснется…
– Черт! – Раймонд бросился следом. – Жак, защищай Сильвию!
Парень остался. По его лицу можно было сказать, что он был взволнован. Страх было видно и в его неуверенной позе. Правда, чего именно так боялся Жак Сильвия понять смогла не сразу. По началу ведь он был таким уверенным.
– Если хочешь бежать следом – беги, – пробормотала девочка. – Он твой хозяин, а не я. К тому же он там один против всех этих парней.
Жак с надеждой в глазах обернулся к Сильвии. На его лице так и было написано то, что он хотел помочь.
– Тогда вы оставайтесь в карете и не выходите.
Сильвия соединила вместе большой и указательный палец, образуя ими круг.
– Не вопрос.
Жак бросился следом за Раймондом, а девочка осталась одна. Причина, по которой Сильвия отпустила Жака, заключалась отнюдь не в безопасности, а скорее в уверенности в себе и нежелании показывать свои навыки при отце и охраннике.
Открыв дверцу, девочка вышла на улицу. От сидения на одном месте ее спина неприятно ныла. Сильвия устало потянулась, вдыхая свежий воздух, смешанный с гарью и вонью поджаренного мяса, полной грудью.
– Ха-ха-ха! – Из-за листвы послышался зловещий смех. На дорожку вновь вышел главарь банды и двое его подчинённых. – Я гений! Пока они там бегают, мы можем забрать все сокровища и похитить девчонку.
Сильвия подозрительно нахмурилась. Вид этого труса вызвал в ней лишь жалость.
– Ты там в кустиках прятался? Да, это по-мужски.
– Заткнись! Что ты можешь знать о тяжёлой мужской доле?
– Ну, уж явно больше, чем ты, – усмехнулась девочка. – Да и доля, что ты познал, была пока только воровская.
Кажется, подобного обращения в свой адрес, да к тому же от ребенка, он не ожидал. Главарь грозно махнул саблей.
– Взять ее!
– Да, да. – Сильвия неохотно встала в боевую позицию. – Нападайте.
Двое помощников бездумно бросились в атаку. Замахнувшись мечами, они резко, словно топорами, попытались разрубить девочку. Видимо, награда за заложников их уже не интересовала.
Сильвия отреагировала моментально. Отступив назад, она позволила им опустить оружие вниз, на уровень ее роста. Девочка резко ударила по кисти руки одного из мужчин и, выбив из его рук меч, подошла ближе. Левой рукой она удерживала безоружного за локоть, а правой рукой со всей силы ударила второго нападавшего в живот. Пока в рядах бандитов царила паника, Сильвия резко перебросила через себя безоружного мужчину и, подбежав к схватившемуся за живот грабителю, подпрыгнула, ударяя его ногами в лицо.
Сильвия довольно хмыкнула. Не схватись этот мужик за живот, она бы даже не смогла достать до его головы. Сам виноват. Оба нападавших были повержены и валялись на земле без сознания. Обернувшись к главарю, Сильвия указала на него пальцем.
– Не недооценивай маленьких девочек.
Главарь в ярости расширил глаза. Если отец Сильвии вызывал в нем трепет и ужас, то сама малышка – лишь раздражение.
С громким криком главарь бросился в атаку. Словно сумасшедший, он начал без остановки размахивать саблей, заставляя Сильвию отступать все дальше. С таким телом девочка даже не могла ударить его как следует. Единственное, что она могла сделать, так это убежать.
Через тонкие башмачки девочка почувствовала камень, об который чуть не запнулась. Это сразу же натолкнуло ее на мысль.
Сделав ещё один шаг назад, Сильвия пнула камень под ноги главарю, заставляя его споткнуться и упасть вперёд. Девочка умело воспользовалась этим моментом. Слегка отступив вправо, она избежала ранения от сабли и со всей силы ударила мужчину ногой по голове. От падения на камни, а после, и удара ногой, главарь окончательно потерял сознание.
Сильвия устало вздохнула. Чувство справедливости и победы заставило ее улыбнуться.