Тяжелые тени
Шрифт:
– Не место и не время для теоретических дискуссий. Хотел бы я знать, кто из этих симпатичных хозяев предал меня?
Офицер обернулся, посмотрел на улыбающегося и часто кланяющегося хозяина.
– Разве вы сами не догадываетесь?
– Понятно, - кивнул Владимир.
– Я согласен сдаться. Но у меня два условия. Вы согласны их принять?
– Он выжидающе посмотрел на офицера.
Офицер вздохнул.
– О мудрые земляне, как вы бываете порой наивны! Как же я могу сразу согласиться на ваши условия?
– Хорошо! Сначала я их выскажу. Первое условие: сообщите мне все об Интиль.
– Пожалуйста. Секрета в этом никакого нет. Она находится под неусыпным наблюдением в доме своего отца - младшего офицера наших войск в Антупии некого Сай-доду.
– Ясно. Второе: не применять физического насилия к хозяйке этого дома. Иначе, даже дав обещание повиноваться, я не смогу его выполнить. На Земле отношение к женщине совершенно особое. Если вы хоть пальцем ее тронете, то я вас вместе с вашей группой отправлю прямиком к Логосу, дьяволу или как там называется ваше божество.
Лицо офицера тронул легкий румянец.
– О, спасибо. Я давно не ощущал аромата настоящей смертельной опасности. Это меня приятно волнует. Оба ваши предложения вполне приемлемы.
Он обернулся к А-Линь-доду и с издевкой спросил:
– Вы не возражаете, если мы на некоторое время позаимствуем вашу жену? Как только в ней минет надобность, мы ее вернем.
А-Линь приложил руки к груди.
– О, пожалуйста, пожалуйста! Я думаю, вам она сейчас нужнее, чем мне. Берите, мне не жалко.
Офицер приблизил свое лицо к лицу Владимира и проговорил интимным полушепотом:
– Знаете ли вы, излишне благородный землянин, какой тип людей пытаетесь защитить? Ваше благородство - оливковая ветвь пред лицом вооруженного озверелого воина. Розовые стекла земных представлений искажают восприятие. Вы видите наших людей не такими, какие они есть в действительности.
– Вы, кажется, не для дискуссий сюда прибыли?
– сдержанно поинтересовался Владимир.
– Нет, - лицо офицера приняло брезгливо-усталое выражение. Ординан-рядовые, увести арестованного. Капрал, увести арестованную. Марш!
А-Линь-доду сопровождал их до самого подъезда, пугал подглядывающих соседей безумной улыбкой и приговаривал:
– Берите, берите. Варите, варите. А захотите - стушите, если это надо для блага великой Фирболгии.
Идущий сзади ординан-рядовой, не оборачиваясь, ударил локтем. Металлический налокотник угодил в грудь физиолога. А-Линь-доду вытолкнул воздух с придыханием, будто рубил дрова, и, покрывшись смертельной бледностью, упал на выщербленные плитки. Все двери на лестничной площадке разом захлопнулись.
Давно ушли полицейские, а А-Линь-доду все лежал, слабо царапая изломанными ногтями грязный пол. Наконец нашел в себе силы подняться и, опираясь на стены, побрел в квартиру. Вдруг он ощутил густой дух жарящегося мяса. А-Линь побледнел и заторопился. Челюсть его дрожала.
– Уже начали, - бормотал он.
– Уже начали жарить. Что значит оперативность наших славных органов! Только я есть не буду. Справка у меня. Я вегетарианец. Но если надо для дела...
С некоторых пор А-Линь-доду установил на двери четыре сложнейших замка. Он вошел, закрылся на все запоры и рухнул в кресло, держась руками за грудь.
Долго отдыхать ему не пришлось. Через пятнадцать минут в дверь постучали. А-Линь-доду метнулся к глазку. За дверью стояли люди в штатском. А-Линь спросил, о чем-то догадываясь:
– Кто это? Кто же это там?
– Свои, - ответил суровый голос.
В голову А-Линя-доду вполз густой туман, и все мысли утонули в нем.
– У меня уже были свои, - возразил хозяин, с трудом подыскивая слова.
– То были твои свои, а мы - наши свои, - голос зазвучал раздраженно.
– Право, я не знаю.
– А-Линь-доду в нерешительности мусолил головку замка, аптечный запах которого делал ощущение страха непереносимо острым.
– Может быть, вы придете как-нибудь в следующий раз?
– Отвори, дурак, - сказал второй голос, наглый и вкрадчивый.
– Иначе мы тебе, болвану, дверь вынесем!
– Отпирай, придурок!
– рявкнул первый голос.
– В самом деле свои, - удивился А-Линь-доду.
– Сейчас, сейчас! Отпираю!
Не успел он отщелкнуть последний запор, как дверь распахнулась, и в прихожую стремительно скользнули три рослых молодца.
– Служба безопасности, - тихо сказал громила, вошедший первым.
– Где землянин?
– быстро поинтересовался оперативник с вкрадчивым голосом.
– Нет. Нету у меня никого, - отвечал А-Линь, отступая задом к кухне.
Первый молодец легким движением руки отбросил хозяина к стене и выхватил пистолет. Хрустя битым стеклом, он прыгнул в комнату через отверстие, которое полчаса назад образовало тело его коллеги ординан-полицейского.
Второй молодец с такой же скоростью обследовал кухню и спальню.
– Нет никого, - одновременно доложили они третьему молодцу, который до этого времени не произнес ни слова.
– Допросить, - приказал третий молодец.
Суровоголосый громила подошел к А-Линю и, сверля его глазами, спросил:
– Расскажи, куда делся землянин. Куда ты его спрятал? Ну! Только не отпираться!
А-Линь-доду искоса глянул в оловянные немигающие глаза оперативника, и страх, постоянно тлевший в нем со времени Ужасного События, вспыхнул с новой силой. К тому же он понял, что его сейчас будут избивать - грубо и неинтеллигентно. А может быть, истязать. Он согнулся и повернулся к оперативнику боком, чтобы в случае чего успеть прикрыть руками пах.