Тяжелый дивизион
Шрифт:
Андрей подумал о том, что белые блестящие змеи с погремушками лягут ему на грудь. Ребячьи цацки! Шпоры, аксельбанты, ордена — сплошной малиновый звон. То, о чем мечтают пустоголовые юнкеришки. И вдруг ему — Андрею, читающему философские книги и стихи Блока…
— У меня нет склонности к погремушкам, — сделал он суровое лицо.
— Ну, не будете носить вне службы, а на службе наденете защитные, зеленые, незаметные — и все по форме. На фронте это не строго. Словом — решено!
Андрей пожал плечами: дескать, поживем — увидим, и вслед за Кельчевским отправился на бивуак.
У столовой палатки — зеленого балагана из выцветших полотнищ — стояла группа офицеров. Все они с нескрываемым любопытством осматривали новоприбывшего офицера. Кельчевский называл Андрею фамилии, офицеры жали руки, задавали обычные при знакомстве вопросы и повели Андрея обедать.
Доктор, худой, с бесцветным лицом и независимым видом, несомненно из семинаристов, достал из кожаного несессера плоскую фляжку и спросил Андрея:
— Зельем не гнушаетесь?
— Спасибо, не пью.
— Ничего? — спросил удивленно Кельчевский.
— Нам больше будет! — с наигранной грубостью пробурчал командир 1-го парка, поручик Иванов, весь утонувший в золотистой, разросшейся от подбородка до висков, не знающей ни ножниц, ни гребешка буйной бороде.
— Не курите и не пьете? — сложился в любезную улыбку старообразный военный чиновник с блеклым безволосым и смятым лицом. И, покачав перед носом Андрея толстым пальцем с обкусанным ногтем и быстро перебросив свои морщины на лукавый манер, прибавил:
— Наверное, по части женского пола ударяете?
— Кандидату соперник, — съехидничал Иванов.
— Кандидату никто не соперник, — со сладкой хитрецой в голосе заявил чиновник. — Кандидат свое место знает. Где надо — уступит, кто прозевает — подцепит. Лишнего не возьмет, своего не потеряет. — И опять, обращаясь к Андрею: — А в железку… — он сделал пальцами жест, словно быстро сдает карты, — изволите пытать судьбу?
— Есть грех, — засмеялся Андрей, — этим грешен.
— Ну так вы же наш, голубочек, соловейчик вы залетный! Пампушечка! — дурашливо залился, воздев руки кверху, кандидат. — Не миновать вам кандидатских ручек. По рублику, по рублику… Ой, у меня в Оренбурге на текущем счету еще ведь далеко до десяти тысяч! Ой, далекохонько! Но приблизимся — чувствует моя душенька, — приблизимся!
«Настоящая ящерица», — подумал Андрей.
— Ой, что вы о кандидате подумали? Чувствую, что-то подумали, — приблизил к нему свое лицо кандидат. — Нехорошее-с подумали. А кандидат — человек открытый и место свое знает. Гордости на одно лычко, и ни на копеечку больше. Сколько по штату положено… Не то что офицерский чин, дворянство там всякое… А денежки кандидат любит. По рублику, по рублику!..
Пивные глаза его слезились, рот с белыми опущенными губами растянулся до ушей. Обгрызенные пальцы суетливо бегали по клеенке стола.
— Кандидат, кандидат, — бурчал поручик Иванов, — а ведь прапорщик адъютантом будет, столовые и суточные получит. Вот пожива-то!
— Адъю-тан-том? — всплеснул руками кандидат. — Батюшки светы! А Кулагин-то как?
— А Кулагин в погремушках не нуждается, — прогремел чей-то мощный, но лишенный мягкости и глубины бас за спиною Андрея.
Андрей обернулся. Огромного роста и барской дородности офицер с трудом пробирался на свое место вдоль скамьи.
— А в шмоньку у нас и без столовых и суточных на всех армейских кандидатов хватит, — продолжал он, примащиваясь у стола.
— А разве я что-нибудь сказал? — заерзал на месте кандидат. — Я ведь ничего не сказал, ничегосеньки и не думал говорить!..
— Попробовал бы ты сказать! — презрительно процедил Кулагин. — Познакомимся, — протянул он руку Андрею. — Кулагин. А ты, кандидат, сходил бы, чтоб с с обедом не тянули. А впрочем, и без тебя обойдемся. Конон! — заревел он на весь бивуак и застучал ножом по тарелке.
— Есть, ваше благородие, несем! — послышался голос, и вестовой выбежал из кухонной палатки с миской супа.
…
— Ну как общество? По вкусу? — спросил Кельчевский и, не дождавшись ответа, продолжал — Да, знаете, невесело. В боевых частях все-таки лучше. Опасность очищает. А у нас — болото. Был штабс-капитан Петин — это был человек, а сейчас не с кем даже словом перекинуться. Иван Иванович Иванов — это человек приличный вполне. Он служил в министерстве земледелия столоначальником, но зато чудак, со странностями. Герст — он в отпуску — тоже приличный человек, но немец, сухарь, чуждается всех нас, а прочие?.. — Кельчевский сделал знак рукой, который должен был выразить безнадежность. — Доктор — пьяница. Ничем, кроме выпивки, не интересуется. Кулагин — скот в человеческом образе, а кандидат…
— Да уж, кандидат в рекомендациях не нуждается.
— Он не так прост, как вы думаете. Это штука сложная. Палец ему в рот не клади.
— Это вы насчет железки?
— Ну, в железку это копеечник. Скорее насчет всего прочего… — Кельчевский многозначительно посмотрел на Андрея.
— А что же еще?.. От кандидата?..
— Ну, тем лучше, тем лучше, — уходя от неприятной темы, заспешил Кельчевский. — А теперь пойдемте, я вас с отцом-командиром познакомлю.
Полковник Торопов сидел у окна в высоких сапогах-бурках и крутил собачью ножку. Его лицо как нельзя лучше подошло бы для антиалкогольного музея. Так четко была вырисована на нем густая паутина синих и фиолетовых жилок, так недвусмысленно был окрашен полный нос, так зловеще дрожала на лбу налитая багровая жила, так темны были яблоки глаз, мутны и неподвижны зрачки. Узловатые пальцы и синяя кожа рук дополняли картину. Изо рта его шла струя крутого перегара, которая нагло заявляла собеседникам отца-командира, что последнее очередное возлияние состоялось отнюдь не в давно прошедшие времена, а только что, здесь же, может быть непосредственно накануне визита.
Андрей щелкнул шпорами и начал рапортовать полковнику.
Торопов протянул ему руку и, не дав закончить обычную формулу рапорта, спросил:
— Какую школу окончили?
— На фронте произведен из вольноопределяющихся, господин полковник.
— Скажите. Разве в артиллерии это практикуется? А впрочем, вы, может быть, студент-технолог или политехник?
— Нет, я студент университета.
— Так, так, ну ладно. — И Торопов заговорил о том, что Андрею необходимо принять должность адъютанта дивизиона.