Тяжесть короны

Булгакова Ольга Анатольевна

— Но Вы все же выйдете за меня замуж, — по тону разъяренного князя нельзя было понять, было его высказывание вопросом или утверждением.

— Осмелюсь предположить, Ваша Светлость наверняка понимает, что отвергая свадебный подарок, девушка обычно отвергает и само предложение, — изобразив легкое недоумение, ответила я.

— Меня не интересуют ни «обычно», ни Ваши женские хитрости, ни Ваши предположения, — вскипел бастард. — Вы отказываете мне?

Он излучал злобу и разочарование. Я была благодарна судьбе за то, что Волар неправильно оценил сложившуюся из-за предотвращенной

войны ситуацию. За то, что бастард из-за недостатков воспитания и образования позволил себе неверное поведение. За то, что переоценив свою важность и важность союза Шаролеза с Муожем, Волар допустил множество грубых ошибок. Но более всего я была благодарна небесам за то, что одарили меня таким братом.

— Ваша Светлость, — голос вмешавшегося Брэма прозвучал жестко и холодно, — Ее Высочество высказалась более чем ясно. Она не намерена становиться Вашей женой.

Абсурдность ответа князя меня поразила, я с трудом подавила смех, позволив себе показать лишь удивление.

— Но Вы же король! — почти выкрикнул бастард. — Прикажите ей!

Брату это предложение забавным не показалось. Он нахмурился, а в голосе величественного Брэма Первого, князя Алонского, короля Шаролеза, послышался металл:

— Мне жаль, что Ваша Светлость не понимает ценности семьи.

Прежде чем Волар успел ответить, в беседу вмешался Левиро.

— Ваше Величество, смею Вас заверить, что Его Светлость очень уважительно относится к семейным ценностям. Слова Его Светлости — лишь выражение крайнего смятения. Надеюсь, Ваше Величество понимает это и простит Его Светлости порывистость.

Думаю, и Левиро осознавал, что оправдать друга у него не получилось. Волар, казалось, смутился и принял единственно правильное в сложившейся ситуации решение — замолчал.

— Его Величество славится своей терпимостью и способностью прощать другим ошибки, — поспешил вставить посол. О, это льстивое заискивание… как же я жила без него последние месяцы? Но одной лишь лестью граф не ограничился и за комплиментом последовал полный надежды вопрос: — Возможно, Ее Высочество пересмотрит свой ответ через некоторое время?

Медальон, вцепившийся в последний шанс повлиять на брак с Воларом, пронзил меня раскаленными лезвиями. Но мой голос прозвучал спокойно, хоть и тихо:

— Боюсь разочаровать Вас, Ваше Сиятельство, но мой ответ не изменится.

— Я не стану предлагать больше земель или денег, — прошипел бастард. Черты его лица искажала моя головная боль, наверное, поэтому князь приобрел поразительное сходство с ощерившимся зверем.

— Даже если предложите, ответ останется прежним, — твердо сказал Брэм. И добавил: — Ваша Светлость.

Удивительно, как подчеркнуто вежливым обращением можно осадить человека. Как часто этого оказывается достаточно. Вот и разозленный бастард вдруг вспомнил, что переходит грань дозволенного, что его поведение не соответствует новому статусу. И Волар снова замолчал. Воцарившаяся тишина длилась несколько минут. Ни посол, ни Левиро не пытались вмешаться и помочь своему князю.

Бастарду удалось взять себя в руки и даже вполне вежливо поблагодарить Брэма и меня за уделенное для встречи время. Голос князя все еще дрожал от раздражения,

когда Волар высказывал сожаление о том, что долгожданный союз с несравненной принцессой невозможен. Сквозь туман я слышала голос брата. Брэм ответил словами древнего мудреца о непредсказуемых путях любви и пожелал князю удачно преодолеть трудности поиска подходящей невесты. Волар поблагодарил и, не давая никому никаких указаний, сам подошел к столу и взял шкатулку.

Я еще раз порадовалась тому, что Брэм догадался перенести прием в сад. Если бы встреча состоялась в тронном зале, пришлось бы вставать и спускаться по пяти ступенькам, чтобы не отступить от этикета. А я бы этого не выдержала.

После церемониальных поклонов и традиционных прощальных фраз Его Светлость, уже подойдя к выходу из беседки, вдруг повернулся к Брэму. Лицо князя отражало удивление и замешательство, а в руках бастарда была открытая шкатулка.

— Ваше Величество, простите мне мою внимательность и не сочтите эти слова упреком, — поспешно и взволнованно заговорил князь, — но здесь не хватает трех крупнейших жемчужин.

— Неужели? — совершенно искренне забеспокоился Брэм. — Вы уверены в этом, Ваша Светлость?

— К сожалению, да, Ваше Величество, — в голосе бастарда слышался трагизм. — Я ни в коем случае не хочу сказать, что кто-то намеренно взял из шкатулки жемчуг, но…

— О, я понимаю, Вы не хотите никого обвинять, — перебил князя брат. — Не хотите ни на кого бросить тень.

— Разумеется! Я счастлив, что Вы правильно меня поняли, Ваше Величество, — подхватил мысль Брэма Волар. А я, наблюдая за графом и Левиро, заметила, что оба с подозрением и удивлением поглядывают то на брата, то на князя. Они явно не понимали, что происходит, не знали о спектакле заранее. А бастард тем временем явно переигрывал: — Но как же быть в таком случае? Мне неприятно называть кражей произошедшее, даже допускать такие мысли кажется мне кощунством!

— Ах, как я Вас понимаю, Ваша Светлость, — предельно серьезно ответил Брэм. — Уверен, мы найдем выход из сложившейся ситуации. Господин виконт, будьте любезны, передайте Его Светлости конверт, который Вам перед приемом дала Ее Высочество.

Волар застыл с приоткрытым ртом и, вцепившись в шкатулку, не взял письмо из рук эр Сорэна. Такая реакция князя лишь убедила меня, что эта комедия была придумана заранее. Текст, движения, интонации были заучены, а конверт выбивался из плана. Быстро изменять поведение в ответ на ситуацию Волар не умел, а потому задеревенел, не выпуская шкатулку из рук. Письмо у виконта принял Левиро, сломав печать, извлек листок.

— Это не официальный документ, — пояснил Брэм, не скрывая улыбку, — лишь некоторые мои догадки. Но ведь важно не оформление, а содержание.

Князь долго молча смотрел на листок, который перед ним держал потупившийся Левиро. Бастард покраснел, побледнел, с усилием оторвался от бумаги. Посмотрел на короля. И Брэм, и я прекрасно понимали, что, если конверт понадобится, никакого подписания договоров с Муожем не будет. И хоть вероятность войны останется крайне малой, в лице князя мы обретем врага. И полный злобы взгляд бастарда это только подтвердил.