Тяжкий груз
Шрифт:
— То есть где-то там люди в опасности? — уточнил Петре. — Это интересно…
— Я бы на вашем месте не стал так рано радоваться, — произнес Радэк, вальяжно принявшись за свою порцию. — Полезный материал вы из этого точно не почерпнете.
— Почему вы так в этом уверены?
— Потому что вы хотите выставить нашу профессию в хорошем свете, — произнес он с набитым ртом. — Если где-то там какие-то межзвездные космоплаватели попали в беду, едва ли это заставит людей сильнее мечтать о космических путешествиях.
— И все же я бы очень хотел осветить этот момент. Ленар, если люди попали в беду, вы ведь собираетесь им помочь?
— Если кто-то терпит бедствие, мы обязаны ему помочь в любом случае, — крякнул Ленар, в спешке допивая кофе. — Таков закон, и если нужно,
— Вот это и самое замечательное, — оттопырил Петре свою ложку, словно подтверждая тем самым свои слова. — Люди должны знать, что если в космосе случится беда, им помогут во что бы то ни стало.
— Так что, мы разворачиваем буксир? — спросила Ирма, полная разочарования от того, что к ее овсянке почти никто так и не притронулся.
— Еще рано. Как я уже сказал, мы сбились с курса. Если мы сбились с курса, значит у нас проблемы в навигации, а если у нас проблемы в навигации… — Ленар пристально посмотрел на Вильму.
— …тогда нам нужно сначала устранить эти проблемы, — закончила она фразу. — Иначе мы рискуем попросту не найти обратный путь к источнику сигнала.
— Умница, — улыбнулся Ленар и осушил свою кружку. — План таков: мы чиним навигационную систему, отстыковываемся от баржи, разворачиваемся, проводим спасательную операцию, возвращаемся к барже и успешно доставляем груз со спасенными людьми на Фриксус в поставленные сроки. Нам нужно успеть слетать туда и вернуться обратно, а поскольку в данный момент мы отдаляемся от сигнала бедствия на максимальной скорости, с каждой секундой сделать это становится все сложнее.
— Отстыковаться, спасти людей, пристыковаться, — вяло повторил Радэк безучастным тоном. — Сделаем. Все просто, но проблемы с навигацией сейчас очень некстати.
— Вообще-то кстати, — возразил Ленар и откинулся на спинку стула. — Источник сигнала находится за пределами нашего полетного коридора. Если бы мы не сбились с курса, мы бы его не засекли. И никто бы не засек.
— Получается, что кто бы ни отправил сигнал бедствия, ему очень крупно повезло.
— И это еще очень слабо сказано, — Ленар встал из-за стола и направился к выходу, по пути обронив. — Завтрак окончен. Расходитесь по своим постам, нас там ждут люди. И еще… — остановился он на секунду, занеся ногу над порогом, — Спасибо, Ирма, было очень вкусно.
Переоценить всю густоту межзвездной тьмы было практически невозможно. Стоит лишь космонавту покинуть стены родного корабля, как его обволакивает непроглядная чернота, и он по ошибке может подумать, что лишился зрения. Спустя несколько секунд глаза привыкают достаточно, чтобы черном полотне начали проявляться сверкающие серебром булавочные головки. Стоит лишь слегка покрутить головой, и нельзя не заметить, что в некоторых местах звезды обрываются, словно наткнувшись на непреодолимое препятствие. Так оно и есть — корпус корабля, заслоняющий звезды, получает так мало света, что глаза воспринимают его как абсолютную пустоту, а не как твердый объект. Окончательно обалдев от фотонной депривации, зрачки расширяются настолько, что глаз уже начинает различать галактическое ядро и зыбкие очертания раскинувшихся от него рукавов.
Космос прекрасен из-за своей необъятности, и ужасен по той же причине. Стоя магнитными подошвами на обшивке корабля и глядя на звезды главное — не свихнуться от навязчивой мысли о том, насколько сильно ты одинок во всей этой пустоте и как ты далек от домашнего уюта и бабушкиных пирожков. Хорошо, если рядом с тобой есть верный и надежный друг, который в момент нужды подставит плечо, скрасит одиночество и, наконец, скажет:
— Ну все, Эмиль, хватит засорять эфир этой псевдофилософской ерундой, наша работа сама себя не сделает.
К счастью, специально для подобных вылазок скафандры были оснащены специальным прибором для борьбы с плохой видимостью под названием «фонарик». Они били своим холодным искусственным светом ярко и под определенным углом, чтобы примагниченные в одной плоскости космонавты не слепили друг друга. В межзвездном пространстве за неимением звезд поблизости
Радэк ударил ладонью по тросу, и тот встревожено заплясал на пару со своей тенью.
— Натяжение ни к черту, — прокомментировал он с осуждением в голосе, пристегивая к тросу свой карабин. — Вот тебе и спешка с плотным трафиком. Стоило потратить несколько жалких часов, чтобы хоть удостовериться, что эта баржа не развалится от собственного веса.
— Если не считать этого троса, — ответил Эмиль и беззвучно клацнул своим карабином, — то балки выглядят приемлемо. Еще немного, и я научусь определять дефекты простых металлоконструкций без дефектоскопа.
— Еще немного, и тебя за такие разговоры погонят с должности техника.
— Почему?
— Потому что полагаться в космических условиях лишь на собственные глаза- это серьезное преступление, для многих ставшее последним.
С этими словами Радэк взгромоздился на стыковочную балку… и по ошибке доверился собственным глазам. Он и раньше перебирался пешком с буксира на баржу по стыковочным балкам, но каждый раз его сопровождал какой-то необъяснимый первобытный ужас, не поддающийся логическому объяснению. Несмотря на мощность фонарей, лишь незначительная часть их света добиралась до баржи, и уж совсем крохотная часть возвращалась обратно. Радэк старался видеть путь, который ему предстояло преодолеть, но видел лишь двуквадровую балку, противоположный конец которой утопал в пугающей неизвестности, а по обеим сторонам ее окружали обрывы, ведущие в бесконечное никуда. Он был пристегнут к пусть и не натянутому, но все же надежному тросу, но десятая часть «жэ» придала бы ему гораздо больше уверенности. Он точно знал, что если будет следовать вдоль балки, то неизбежно наткнется на гигантскую грузовую платформу, поросшую контейнерами, но его скудное воображение отказывалось рисовать угловатые контуры этой платформы, оставляя место лишь для пустоты и неизвестности.
— Радэк!
— Да, — вынырнул он из своих тревожных дум и небольшим усилием заставил свое тело плыть вдоль троса. — Задумался просто.
— О чем?
— О том, что было бы неплохо подсвечивать баржу хоть какими-то габаритными огнями.
— Зачем?
— Низачем. Не бери в голову.
Когда непрерывно вглядываешься в тьму, в конечном итоге обязательно что-то увидишь вне зависимости от того, есть там что-то или нет. Когда Радэк увидел впереди какое-то мутное пятно, он начал мысленно высчитывать преодоленный отрезок балки и эффективную дальность фонаря на своем скафандре. Ответ на эту задачку не дал ему ответов на терзающие его вопросы, и он силой заставил себя смотреть на освещенную часть балки — единственную вещь, в существование которой были готовы поверить абсолютно все части его воспаленного разума. Хлопнув себя по бедру, он лишний раз убедился, что его верный и надежный аварийный ключ все еще с ним, и немного успокоился. В невесомости всегда приятно ощутить под рукой что-то твердое, а если это еще и аварийный ключ, то как минимум половина всех дверей вселенной для тебя открыты. Оставалось лишь найти нужную дверь.