Тяжкий груз
Шрифт:
— Хорошо, тогда буду манипулировать тобой по-другому. Я приказываю тебе пойти на бой.
— А твой приказ имеет под собой какую-то рабочую необходимость?
— Разумеется. Как и твоя озабоченность своей внешностью.
— Моя внешность — это мое личное дело.
— Не спорю, но знаешь ли ты, что лучше всего красит женщину?
Она отвела взгляд в сторону, и по нему читалась тысяча вещей, которые промелькнули у нее в мыслях за жалкую долю секунды.
— Чулки? — неуверенно спросила она.
— Улыбка, Вильма! — воскликнул Ленар, и ей в назидание кончиками пальцев приподнял уголки своего рта. — Нам нужно чаще улыбаться.
Их спор закончился на фразе «и чтоб я от тебя больше не слышал ничего про чулки». Вильма осталась при своем
На буксире просто физически не было достаточно открытой площадки, чтобы организовать небольшое выступление со зрителями, зато такое место имелось на «Магомете». Ленар был наслышан о том, насколько это была комфортабельная по космическим меркам станция, но в тот единственный раз, когда он был внутри, он видел лишь холодные темные коридоры, запертые двери и отсек криостаза, от одного вида которого мороз по коже бегал прямо внутри накопившего жар тела скафандра. Ему предстояло познакомиться с «Магометом» во второй раз, и, увидев изнутри освещенный шлюз, он понял, что на этот раз оказался внутри совершенно другой станции. Станция по-прежнему была пустой, но потертости и царапины на обшарпанных переборках напоминали, что это место когда-то давно было обжито людьми. Свет, льющийся с потолков, был мягким и теплым, подражая естественному светилу, а воздух был влажным и прохладным, словно в сельской местности ранним утром. Создатели этой станции явно знали, чего не хватает людям при длительной работе в дальнем космосе.
Спортзал, рассчитанный на обслуживание тысячи человек, мог принять в себя около пары десятков человек за раз, но даже это казалось Ленару роскошью: в нем были съемные турники и брусья, навесные утяжелители, ручные снаряды, силовые скамьи, гимнастические кольца и один боксерский мешок, натянутый тросами между полом и потолком. При полном отсутствии многофункциональных тренажеров, которые нельзя было быстро переместить в другую часть зала, все равно складывалось впечатление, что тут есть все необходимое для борьбы с гиподинамией и для поддержания тонуса мышц после длительных работ в невесомости. Пробежки можно было делать и по длинным коридорам с большим радиусом изгиба, а дополнительное отягощение осуществилось при помощи контрольной панели, регулирующей местную силу тяжести. Переборки пестрили мотивирующими плакатами с бегущими спортсменами, схематичными изображениями разных групп мышц, инструкциями по правильной работе с тяжелыми весами и статьями о том, что ждет человека, который мало двигается. Покрытие из этиленвинилацетата, в котором утопал весь спортзал, делало палубу мягкой, и на нее хотелось прилечь.
Чего-то не хватало, и все это изобилие спортивного инвентаря не долго сбивало Ленара с толку.
Не хватало ринга.
Ринг представлял собой стенд от пятнадцати до тридцати квадратных метров, и найти в космосе психа, согласного потратить на ринг такие площади, было не так-то просто. У пришельцев под рукой были инструменты и материалы для того, чтобы собрать самодельный ринг, но Ленар вовремя решил, что это будет уже слишком. Для того, чтобы бой состоялся, ринг не требовался.
— Ты уверен, что не перегибаешь палку? — спросил Радэк, ощущая лицом ветерок, с которым вокруг Ленара вращался шнур.
— Странно слышать это от того, кто спас человека, а через три дня ввязался с ним в драку, — выталкивал он из себя слова в такт оборотам скакалки.
Он любил скакалку, но парадокс скакалки состоял в том, что при всей ее невероятной компактности на корабле для нее просто не было места. Он крутил ее всего минут пятнадцать, и уже ощущал, как его икры наливаются крепким бетоном, но не позволял себе остановиться меньше чем на пару секунд. Чем неохотнее его слушались ноги, тем сильнее он понимал, как давно не давал им настоящей работы, и тем усерднее терпел боль.
В спортзале становилось теплее, а людей прибывало все больше. Вот Эмиль с Ирмой и Акселем помогли Петре перебраться с корабля на станцию, и конвоировали
Петре, будучи человеком, который работал с камерами, обратил внимание, что его камера не единственная в этом зале, и указал на объективы, отдающие едва заметным блеском в верхних углах помещения. Ему объяснили, что таковы местные меры безопасности, и на этом его вопросы окончились. Как только он настроил и навинтил на штатив камеру, соперники нацепили защитную экипировку, а зрители заняли свои стоячие места, представление началось.
Петре вышел в центр квадрата, серебрящегося светоотражающей лентой, наклеенной на палубу, и хлопнул в ладоши.
— Итак, мы ведем репортаж из спортзала станции «Магомет», где собрались экипажи двух межзвездных кораблей ради исторического события — проведения боксерского поединка за звание абсолютного чемпиона коридора Д42, отметки 7389620 в полутяжелой весовой категории…
— Мы ведь дрейфуем, — шепнула Вильма Ленару на ухо, — Это раньше мы там были, а сейчас мы сместились на шесть или семь отметок.
— Тихо, не мешай человеку работать, — пшикнул ей Ленар в ответ.
— В красных перчатках, обмотанных синей изолентой, инженер космических энергосистем, техник буксира Ноль-Девять, Радэк Коваль. В синих перчатках в черных заплатках оператор взлета-посадки буксира Пять-Восемь, Аксель Скоруп.
Петре тянул слова, вытягивая вместе с ними всю душу из соперников. Именно такие моменты для спортсменов были тяжелее всего — затянутое ожидание того, к чему они готовились вот уже… целые сутки. Их нервы уже начинали звенеть от напряжения, а мускулы невольно подрагивали в мандраже. Даже Вильма желала скорейшего начала боя, чтобы дождаться его столь же скорейшего конца.
— …а теперь я оглашаю правила проведения поединка. За неимением ринга у нас есть воображаемый ринг с воображаемыми канатами, — описал он рукой блестящий квадрат, наклеенный поверх мягкого покрытия. — Сторона ринга четыре метра и тридцать сантиметров. Любой шаг за границу ринга будет засчитываться как нокдаун. Любое касание ринга чем-то кроме вашей подошвы будет нокдауном. Ниже пояса бить запрещено. По спине или затылку бить запрещено. Разрешается бить только ударной поверхностью ваших перчаток. Пинаться, кусаться и толкаться запрещено. Дотрагиваться до соперника после окончания раунда запрещено. Если ваш соперник оказался в нокдауне, вы должны отойти на противоположную сторону ринга и дождаться инструкций рефери, то есть меня. Итоги боя будут определяться двумя судьями — капитанами Ленаром Велиевым и Ильей Селицким. Бой может быть остановлен в любом момент по желанию одного из участников или одного из капитанов, представляющего соответствующего участника. Если участник захочет прекратить бой, он должен встать на одно колено, и бой будет немедленно остановлен. Если капитан захочет остановить бой, он должен выбросить на ринг полотенце, и бой будет немедленно остановлен. Бой будет длиться четыре раунда по три минуты. Господа участники, если вы все поняли, кивните и улыбнитесь в камеру.
Радэк с Акселем кивнули и продемонстрировали камере куски термопластика, защищающие их зубы от внезапного переезда и излишней болтовни. Обычно было принято перед съемкой наносить на лица хотя бы гомеопатическую порцию пудры, но вместо этого лица участников были намазаны вазелином, и у Петре сжималось сердце от того, как ужасно они блестят в кадре.
Последние приготовления перед боем прошли быстро. Капитаны прощупали перчатки и убедились, что защитные шлема плотно сидят на их головах.