Тыловики
Шрифт:
Новиков повернул голову ко мне:
— Нестеров, что ты вцепился в меня, словно я Анджелина Джоли! Немедленно отпусти! — герр лейтенант одернул китель и громовым голосом заорал:
— Внимание! Взвод, прекратить бардак! В одну шеренгу становись!
Мы с Курковым немедленно продублировали команду. Народ, перепрыгивая через разбросанную амуницию, живо выбрался из оврага и выстроился на присыпанной песком дороге. Я схватил за рукав Дихтяренко, потащил за собой и поставил в шеренгу на его место.
Новиков заложив руки за спину, размеренно прохаживался вдоль строя. Герр лейтенант остановился, повернулся к нам, и медленно покачиваясь на носках
— Ефрейтор Дихтяренко ко мне!
Пулеметчик вышел из строя, встал рядом с Новиковым. Тот мрачно покосившись на Фёдора, спросил:
— Угомонился?
Пулемётчик кивнул.
— Хорошо. Теперь давай спокойно поговорим. Прямо перед строем, здесь все свои, стесняться некого. Только без "фюреров " и прочей ерунды. Итак, я слушаю.
Дихтяренко тяжело вздохнул, тихим голосом сказал:
— Погорячился я немного, Коля. Прости. Но и вы меня должны понять, — Фёдор окинул взглядом неподвижно замерший строй. — Я считаю, что мы допустили серьёзную ошибку, отпустив Кнорра с компанией!
Новиков усмехнулся:
— Пропагандиста не Кнорр зовут, а Кнох. "Кнорр" это такие кубики бульонные.
— Да какая на фиг разница! Хоть «Галина Бланка!» Всё равно надо было их валить! Мы же одни на дороге находились! А так и оружием не разжились, и грузовик от нас укатил.
Герр лейтенант задумчиво потер ладонью лоб:
— Хорошо, я понял тебя. А что же надо было делать?
Пулеметчик напряженно засопел и поднес к груди огромные кулачища:
— Да хоть прикладами немцев в кузове отоварить. Тесновато там, правда, но всё равно мы бы справились. Или вот, — Фёдор расстегнул пулеметный подсумок, висящий на поясе, достал длинную отвертку. — Эта штука тоже сгодится для такого дела!
Я поморщился. Надо же — отверткой! Это просто ни в какие рамки не лезет. Прикладом еще, куда ни шло. Но отверткой! Жека Дербенцев стоявший слева от меня брезгливо скривился. Ему так же, как и мне, совсем не понравилась идея Феди насчет отвертки. Вероятно, похожие выражения лиц наблюдалось у всего взвода. Дихтяренко растерянно скользнул взглядом по нашим физиономиям:
— Мужики! Что вы рожи кривите? Вы что еще не поняли, что происходит вокруг?
Курков досадливо мотнул головой:
— Все прекрасно всё поняли. Герр лейтенант дал четкую картину происходящего. И поэтому…
Дихтяренко досадливо замахал руками:
— Я не про это! Вы понимаете, что сейчас в блокадном Ленинграде дети получают в день двести пятьдесят граммов хлеба сделанного наполовину из опилок и отрубей? Вы понимаете, что сейчас нацисты уничтожают советских людей на оккупированных территориях? Вы понимаете, что совсем скоро немецкие самолеты будут бомбить забитый беженцами Сталинград? А мы… Мы этих ублюдков отпустили… Повели себя, как трусливые шакалы!
Вот только теперь меня проняло по-настоящему. Даже реальность переноса во времени не сильно выбила меня из привычной колеи. Даже трупы около "Студебекера" не смогли поколебать моё душевное спокойствие. А Фёдор несколькими короткими фразами исхитрился разорвать в клочья мою тщательно возведенную защиту от этого страшного, кровавого мира. И лишь сейчас, после того как Дихтяренко повозил нас рожами об колючую проволоку окружающей реальности, я полностью осознал в каком ужасе мы очутились, и что мне придется делать, для того, чтобы для начала просто выжить…
Новиков с неподдельным уважением посмотрел на Фёдора:
— Ну, ты даешь, старик! Ты прямо, как политрук перед боем. Только мы не струсили, — герр лейтенант замялся, явно подбирая подходящее определение. — Не струсили, а так сказать вживались в местные реалии. Ничего, теперь всё по-другому будет. Об этом мы позже поговорим.
Фёдор повеселел, ободряюще кивнул Николаю:
— Может еще, и встретим этот пропагандистский бульон на своем пути…
Неожиданно в дальнем конце шеренги раздался ехидный смех и к Новикову, развязной походкой подошли четверо ветеранов. Именно они во время речи Венцова, сидели в сторонке и что-то оживленно обсуждали между собой. Нельзя сказать, что меня с ними связывали дружеские отношения. Когда я пришел в клуб, парни отнеслись ко мне достаточно прохладно. А когда я стал командиром отделения да еще к тому же унтер-офицером, а парни так и остались старшими стрелками да ефрейторами, то наши отношения окончательно оформились как нейтральные. Они меня не трогают, я не лезу в их дела. Тем более все они из отделения Куркова. Мишка с ними отлично находил общий язык и вообще жил душа в душу. По крайней мере, он сам об этом мне неоднократно рассказывал. Неформальным лидером четверки являлся достаточно рослый крепыш по фамилии Мареев. Сейчас он стоял перед Новиковым и пристально смотрел ему в глаза. Трое остальных парней топтались рядом с Федей, исподлобья рассматривая неподвижно стоявшую шеренгу.
— Отличный спектакль вы здесь разыграли, — сухим, неприятным тоном произнес Мареев. — Но пора его заканчивать, а то актеры сильно притомились.
Новиков обреченно потер лицо ладонями, тяжело вздохнул, и устало спросил:
— Виктор, а тебя какая муха укусила?
Мареев бросил короткий взгляд на своих товарищей, засунул руки в узкие карманы брюк и слегка покачиваясь, начал говорить:
— То, что вы тут себе нафантазировали — абсолютный бред. Никакого переноса во времени, разумеется, не произошло. Это и последнему дураку понятно, — Мареев неизвестно по какой причине бросил быстрый взгляд на меня, но тут же отвел глаза в сторону. — Фёдор правильно сказал, что в воду нам снотворное подмешали, а потом перевезли в другое место. Сейчас вокруг нас скрытые камеры работают, народ возле телевизоров сидит, и умирает от смеха, наблюдая за нашей клоунадой! Я в этом шоу участвовать больше не намерен!
Николай прищурился и тихо проговорил:
— А трех человек возле грузовика для шоу специально убили?
Мареев широко улыбнулся и снисходительно посмотрел на Новикова:
— Ты, как дите малое, Николай. Сейчас для киношников сделать муляж трупа ничего не стоит. А они сделали муляжи очень качественно. Очень. Даже я сначала поверил.
— А как же запах? А как же внезапно обретенное нами знание немецкого языка? — дрогнувшим голосом прохрипел Новиков и непроизвольно поморщился.
— А что «запах»? — наигранно удивился Виктор и победно оглянулся вокруг. — Тушу свиную на солнце подержали дня три, а потом внутрь манекенов подложили. Вот тебе и запах! А немецкий язык мы и не учили. Вокруг нас все по-русски разговаривали. Зольдбухи естественно подменили.
Трое его товарищей заулыбались и синхронно закивали. Мареев пренебрежительно поковырял носком сапога песок и резко вскинул голову:
— С меня хватит. Не к лицу мне, как заместителю начальника юридического отдела крупной фирмы выступать в роли нелепого клоуна. — Виктор досадливо покачал головой и зло плюнул себе под ноги. — Ничего в Ростов вернусь, этих мерзавцев по судам затаскаю. Они у меня еще умоются кровавыми слезами!