Тыловики
Шрифт:
Как-то поговорил по душам со Стариковым на эту тему. Он, лишь недовольно пожав плечами, сказал: "Не парься, Серёга. Это наше хобби и не стоит превращать его в армию". Ну, никто особо и не парился. Не только насчет строевой подготовки, но и вообще. Правда, на самих реконструкциях, а особенно на съемках, люди выкладывались по полной программе. Однажды на реконструкции под Москвой при температуре минус пятнадцать шесть часов просидели в мерзлых окопах. А если учесть, что обмундирование наше соответствовало обмундированию немецких солдат сорок первого года, то мы на своей шкуре почувствовали всю прелесть известной поговорки "Мерзнут, как
Между тем герр лейтенант закончил своё проникновенное выступление и сразу начал неуклонно повышать нашу воинскую дисциплину, путём отдачи приказа о немедленном приведении дна оврага в нормальный вид посредством аккуратного складывания амуниции и постановки оружия в "пирамиды". После наведения порядка Стариков милостиво разрешил людям с полчасика просто посидеть в тени, а нас с Курковым подозвал к себе, отвел подальше от остальных. Стариков опустился на землю, похлопал рукой рядом с собой:
— Присаживайтесь. Ну, что всё поняли насчет дисциплины?
Мы с Мишкой синхронно закивали головами, мол, всё понятно, не беспокойся отец родной, не посрамим…
— Если так, то слушаете меня внимательно. Я полностью убежден, что мы имеем отличный шанс выйти живыми из этой переделки, — герр лейтенант ткнул указательным пальцем вверх. — Они не просто так выбрали именно нас. Не просто так засунули в этот капкан, критично ограничив наши возможности по прорыву к нашим. Значит задание именно здесь — в тылу немцев! — Стариков закашлялся.
От постоянных разговоров у Николая сел голос. А так как офицерам носить фляги не положено, то Курков отстегнул свою, пустил по кругу. Мы с герром лейтенантом деликатно отпили по одному глотку. Воды осталось совсем немного, и неизвестно когда и где мы её наберем.
Немного переведя дух, Стариков продолжил разговор:
— Получается, что мы должны по-тихому куда-то придти и что-то сделать…
Курков нервно засмеялся:
— Ну прямо в сказку попали! Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что!
Герр лейтенант усмехнулся, задумчиво посмотрел в небо, как будто желая увидеть там, между облаков ответы на многочисленные вопросы.
— Ты прав, Байер. Именно, что в сказку… Знаете мужики, а ведь таких групп как наша в немецком тылу не было. Конечно и партизаны по коммуникациям работали и диверсионные группы РККА вовсю резвились. Но вот чтобы так открыто, в немецкой форме, да еще такой толпой наши по тылам шастали, я не слышал никогда!
Курков открыл рот, явно вознамерившись возразить Николаю, но Стариков замахал руками, резко замотал головой:
— Знаю, знаю! Попытки заброса таких групп в тылы немцев предпринимались, но к сожалению крайне не успешные. Источники по этому поводу лишь глухо сообщают, что в связи с недостаточным знанием немецкого языка наши диверсанты мгновенно вычислялись немцами…
Так так. Как это не удивительно, но при полном молчании этих неизвестных парней, которые забросили нас в пекло войны, потихоньку начало складываться вполне чёткое понимание того, что они ждут от нас конкретных действий. Иначе эти парни из будущего, просто не стали вкладывать в наши черепушки знание немецкого языка. И как только грузовик роты пропаганды остановился возле нас, так сразу всё очень быстро и закончилось бы. Интересно, а почему нам одновременно с немецким языком не дали четкие распоряжения? Пойдите в пункт "А" сделайте там то-то и то-то, а потом идите в пункт "Б". Наверно, на этот счет у наших потомков существуют ограничения. Может нравственные, религиозные, а может и просто технические. Здесь остаётся только гадать…
В отличии от меня Стариков не занимался гаданием на кофейной гуще, а резкими рублеными фразами вбивал факты в наши с Мишкой головы:
— А вот немецкие диверсанты, особенно в начальный период войны действовали пусть не самым лучшим образом, но увы, весьма неплохо. Недоброй памяти батальон "Бранденбург- 800" натворил немало бед, пролил много крови, — Николай немного помолчал, резко поднялся и сильно волнуясь на одном дыхании, выпалил:
— А не пора ли отдать должок немцам? Как вы считаете, мужики?
Герр унтер-офицер Байер скосил глаза на пришитого чуть выше правого кармана кителя немецкого орла со свастикой в лапах, провёл по нему рукой, недобро улыбнулся:
— Хоть в "Бранденбурге" не только немцы служили, но должок всё равно именно за ними записан! Я вот сейчас шёл, про Брестскую крепость вспоминал, так меня всего просто наизнанку выворачивало, — Мишка, как прилежный школьник поднял вверх руку. — Короче. Я по-любому согласен. А ты, Пройсс?
Широко разведя руки в стороны, я шутливо пробасил:
— Ну, дык. Мы в деревне никогда супротив хорошего дела поперёк не идём. Озимые там вспахать, иль яровые взопреть, енто мы завсегда согласные!
Герр лейтенант от души рассмеялся, хлопнул меня по плечу:
— Тогда пошли к нашим. Обсудим детали.
В этом обсуждении, в отличие от предыдущего, я принял самое живое участие. Отчаянно спорил с товарищами, выдвигал предложения, яростно напирая на то, что в прошлом году прочитал одну главу из книги "Тактика партизанской войны в период 1941 — 1944 годов". В общем проявлял недюжинную активность. Честно говоря проделывал все эти действия, для того, чтобы хоть немного приободрить людей, внушить уверенность в свои силах. Так как некоторые ребята сидели с весьма растерянными лицами. А где растерянность, там как известно вскоре вырисовывается уныние и тому подобные безобразия. Минут через двадцать пришли к закономерному выводу — необходимо добыть оружие. Решили, что для этого дела, нам нужно держаться подальше от скоплений войск, а при встрече с малыми группами немцев действовать по обстановке. Ну, а первым делом необходимо найти воду. К сожалению в овражке её совершенно не наблюдалось и герр лейтенант построив взвод, дал команду на начало движения. Мы дружно затопали сапогами по пыли. По обе стороны дороги простиралась бесконечная донская степь.