Тысяча ненастоящих лиц любви
Шрифт:
– Я программист. Работаю с японцами, поэтому встаю так рано… точнее, не ложусь. И вышла сейчас для того, чтобы проветриться и подумать, как разрешить одну проблему. Достаточно?
– Что за проблема? – спросил Илья. – Может, я смогу помочь?
Лика немного помолчала. Илья подождал немного, затем воровато посмотрел по сторонам и осторожно, чтобы не слишком шуршать курткой, придвинулся ближе. Лика не реагировала – наверное, не заметила. Он уже попытался придвинуться ещё немного, но не успел.
– Мне надо устранить утечку неуправляемой
– Ээ… видимо, нет, – отозвался Илья. – Но я могу помочь отвлечься, чтобы ты могла посмотреть на проблему под другим углом!
Лика снова замолчала, и Илья снова воспользовался секундной заминкой, чтобы придвинуться. На мгновение он задумался о том, что она могла в это время возвести глаза к небу, и радовался тому, что темнота скрывает всё – и это, и его движения.
– Зачем? – неожиданно спросила Лика.
– Что «зачем»?
– Зачем ты ждёшь меня каждое утро? – спросила она. – Я уверена, у тебя есть куча других дел.
Теперь задумался Илья. Но не о том, что сказать, а о том, как преподнести это, чтобы она не засмеялась.
– Вариант «влюбился» не считается? – неловко улыбаясь, спросил он.
– Не прокатит, – отозвалась Лика. – Ты видел меня сколько раз? Пять? Семь?
Илья кивнул.
– И все разы в темноте, как сейчас, – продолжила она. – Извини, я не верю. Нет, я верю в то, что ты мог увидеть меня, додумать что-то себе и представить меня как-то там по-своему, влюбиться в то, что ты представил… но не в меня. Извини.
– Я не… что?
– Как бы это… – Лика притихла на мгновение. – Мне мой психиатр рассказывал о таком. Представь, что ты общаешься с кем-то в соцсетях. Ты видишь фотку, ты можешь представить себе человека по общению, но этого мало. Человек открывает тебе только одну свою сторону, и ты понятия не имеешь, что осталось за кадром, а потому остаётся только додумывать. И чаще всего этот додуманный образ становится настолько идеальным, что ты влюбляешься… но не в человека, а именно в образ, понимаешь?
– Понимаю, – машинально кивнул Илья и вдруг понял. – Постой, твой психиатр?
Лика замерла на пару мгновений, отвернулась. Илья растерялся. Это могло означать всё, что угодно, к такому он точно не был готов.
– Мой друг-психиатр, – нехотя сказала Лика. – Я никогда у него не лечилась.
Илья лихорадочно соображал. Затем, неожиданно найдя вдохновение в её же словах, всё-таки решился.
– Откровение за откровение? – улыбнулся он. – Две недели назад моя знакомая ведьма раскинула карты и сказала, что я добьюсь признания, когда столкнусь со своей музой и добьюсь её. На следующий же день я случайно оказался здесь и встретил тебя… потому я здесь каждое утро.
Воцарилось неприятное молчание. Илье показалось, что он видел, как гримаса презрения изменила симпатичное лицо Лики. На мгновение он и сам задумался об этом – насколько глупо это прозвучало со стороны. И такая простая мысль так сильно удивила его, что Илья забыл даже о том, что собирался придвинуться ещё ближе.
– Знаешь, это настолько идиотская ситуация, что я даже не знаю, с чего начать, – протянула Лика. – С того, что ты пошёл к ведьме в двадцать первом, мать его, веке? С того, что ты преследуешь меня ради… эээ… – Она немного помолчала. – У меня нет слов.
Илья смутился и машинально сдвинулся к дальнему концу лавочки. Неожиданно заметил, что вокруг посветлело – это уже было похоже на сумерки, можно было даже немного различать цвета. Он обернулся к Лике – она сидела, откинувшись на спинку лавочки и сложив руки на груди, но её губы дрожали, как будто она сдерживала улыбку.
– Тебе смешно, да? – Илья не смог сдержать предательскую обиду в голосе. – Я уже несколько лет пытаюсь пробиться как художник, а у меня ничего не получается. Я сделал всё, что мог, большего просто быть не может – и ничего. А та ведьма… она моя подруга, только и всего. Сама себя называет ведьмой, ну, может нравится ей это, я не возражаю. Предложила раскинуть карты, в шутку. Я в шутку согласился…
Всё это звучало слишком жалко, и Илья заткнулся.
– А шутка зашла слишком далеко, – протянула Лика.
В её голосе Илья не услышал насмешки, а потому снова решился посмотреть на неё. Было достаточно света, чтобы различить, что она прищурилась.
– А сколько картин ты уже написал? – спросила она.
Илья пожал плечами.
– На продажу? Я не считал, – нехотя сказал он. – Штук двадцать, наверное, сразу сдавал их оптовикам. А то, что хотелось бы превратить в шедевр…
Он неожиданно понял, что ни одной, и замолчал. Лика всем своим видом показывала, что ждёт продолжения, но Илья не мог ответить.
– Ладно, тогда так, – снова заговорила Лика. – У кого ты учился? Как ещё пытался продвинуться?
Илья пожал плечами.
– Я налаживал связи, – нехотя буркнул он. – У нас есть компания художников…
– Даже знать не хочу, – Лика подняла руку, останавливая его. – Наверняка тусовка неудачников, которые каждый день обсуждают, какие они талантливые, а все вокруг говно.
– Неправда, – возмутился Илья. – Они все талантливые, они…
Лика многозначительно посмотрела на него, как будто обожгла взглядом, и Илья заткнулся в очередной раз. И приуныл. Наверняка она сейчас окажется права, но думать об этом совсем не хотелось.
– Значит так, – решительно сказала Лика. – Ты сейчас идёшь домой и высылаешь нахер всю свою компанию художников, никаких связей они тебе не дадут. Затем берёшь комп или телефон, включаешь интернет и находишь курсы интернет-маркетинга. Затем заводишь блог и начинаешь рассказывать о том, как ты работаешь над своим первым шедевром. – Она сделала ударение на последнем слове. – А потом приходишь ко мне и отчитываешься. Всё ясно?
Илья кивнул. Лика усмехнулась.
– На этом моя работа как музы закончена? Ты оставишь меня в покое?