Тысяча ненастоящих лиц любви
Шрифт:
– Но если у вас не хватает сотрудников, могу предложить вам своего брата, – ухмыльнулся Матвей. – Ему всё равно нечем заняться.
– Я – твой телохранитель, – бесстрастно отозвался Максим и шагнул вперёд, чуть закрыв собой Лею. – А эта девушка – твоя чокнутая фанатка. Видишь, беру огонь на себя, защищаю грудью, так сказать…
«Шкафчик» ещё пару мгновений топтался рядом, затем махнул рукой и отошёл в сторону. Мгновение спустя его резкий голос снова пророкотал под потолком магазина, но Максим уже не слушал.
– Вообще-то, я спас твою подружку не для тебя, – хмыкнул Матвей
– Я… да, мне тоже, – пробормотала она и протянула ладошку. – Лея.
– Органа? – ухмыльнулся Матвей.
Лея поморщилась, но промолчала. Максиму это не понравилось, и он собирался уже вмешаться, но не успел.
– Матвей Владимирович, пойдёмте, – послышался девичий голос. За спиной брата материализовалась рыжая девушка в зелёном платье и взяла его за руку. – Мне нужно кое-что вам показать.
Матвей состроил недовольную гримаску, затем демонстративно улыбнулся и обернулся к рыжей. Та мгновенно расцвела в ответной улыбке.
– Пойдём, красотка. С удовольствием посмотрю.
Уже через пару секунд воцарилось неловкое молчание. Максим обернулся к Лее, она смущённо смотрела в пол.
– Извини, если шутки получились дурацкие, – негромко сказал Максим. – Ты же знаешь, я…
– Да, совершенно не умеешь шутить, – улыбнулась Лея и подняла на него взгляд. Замялась. – Знаешь… я уже и не думала, что мы ещё увидимся. Ты тоже… ээ… вырос.
Максим взял её за руку, притянул к себе и обнял. Лея прижалась к нему, и ему мгновенно стало жарко.
– Если честно, я скучал, – признался Максим. – Только я не думал, что ты, ээ… вырастешь.
– И превращусь из пацана в девушку? – фыркнула Лея.
– В очень красивую девушку, – добавил Максим. Лея вздрогнула, попыталась отстраниться, но он не позволил. – Подожди, не исчезай.
– Я… мне… – она смутилась.
– А вдруг ты снова пропадёшь на двенадцать лет?
Лея замерла на мгновение, затем снова прижалась к нему.
– Так странно, – еле слышно сказала она. – Такое чувство, как будто их не было.
Максим кивнул.
– Может, пообедаем завтра? – спросил он. – Вспомним старые времена, познакомимся заново.
Лея помедлила с ответом. Максиму даже показалось, что она напряглась.
– Только не говори, что у тебя есть парень и он будет ревновать, – сказал он.
– Нет, – Лея покачала головой, затем подняла взгляд. – Я… мм… уже обещала провести эти выходные с Катей. Извини.
– Но…
– Но это не значит, что мы не можем пообедать в понедельник! – неожиданно затараторила она, но так же быстро стушевалась. – Я бы… мне бы… я бы очень хотела увидеться.
– Тогда договорились. И…
– Нойштедтер! – послышался голос «шкафчика». – Ты мне нужна сейчас же!
Лея виновато улыбнулась, высвободилась из его объятий и лёгкой походкой упорхнула в лабиринт из стеллажей, развернувшийся по левую руку. А Максим так и остался смотреть ей вслед, снова забывая, как надо дышать.
И он считал, что ненавидит своего брата? Ему ещё никогда не приходило в голову ничего более глупого! Максим машинально поискал взглядом Матвея, но увидел только незнакомого мужчину лет тридцати на вид. Он
И, что меньше всего понравилось Максиму, этот парень не сводил взгляда с Леи, а когда она ушла вглубь магазина и скрылась за стеллажами, и вовсе последовал за ней, хоть и старался держаться на расстоянии. А потому, ощущая себя героем очередного идиотского шпионского романа своего брата, Максим ненавязчиво последовал за парнем. Может быть, ему это только показалось, но в этом случае лишний раз проявить бдительность.
Накатил новый приступ удушья, внезапно и очень не вовремя. Максим прислонился к стеллажу с книгами, расправил плечи, задышал глубже, ненадолго закрыл глаза, сосредоточившись на дыхании. Каждый выдох давался сложнее, чем раньше, за каждый вдох приходилось бороться с самим собой. Слишком тяжело. Слишком долго. Даже голова закружилась…
Когда он смог восстановить дыхание и открыл глаза, преследователь уже испарился.
Глава 4
Сколько бы Максим ни увиливал, сколько бы ни прикидывался занятым, избежать семейного ужина ему не удалось. Для отца не существовало причины «не хочу», единственной уважительной причиной могло быть только попадание в реанимацию. «Папа, мне до вас далеко ехать, а потом возвращаться ночью» тоже не сработало. Родительский дом находился в посёлке-спутнике в пяти километрах от черты города. Автобус переставал ходить после десяти вечера, и Максим ни секунды не сомневался, что не успеет на последний. Конечно, мама предложит остаться, но лучше уж остаться в клетке с голодными тиграми, чем здесь.
Расположились в просторной гостиной, которая выглядела настолько идеально, что казалось, что здесь только проводят фотосессии для журналов с идеями интерьера, но уж точно не живут обычные люди. Идеально белый диван, на который было страшно дышать, не то, что садиться, два кресла по бокам ему в тон, стеклянный журнальный столик, на который свалили несколько коробок с пиццей – готовить никто не захотел – и идеальные родители, добившиеся всего в жизни сами и приучившие к этому старшего сына. Напротив вовсю трудился домашний кинотеатр, показывая «Трассу 60» – единственное, что позволили в этот вечер выбрать Максиму, хотя даже пиццу не доверили. Впрочем, звук был убавлен до минимума, так что это не имело значения.
Вечер проходил как обычно. Отец хвастался прибылью, мама рассказывала о работе благотворительного фонда, Матвей путался в званиях и премиях, которые получил за последний год. Максим, делая вид, что ему безумно интересно, тайком поглядывал за приключениями Нила Оливера. На моменте, когда ему в машину попали пакетом с белой краской, родители извинились и вышли, чтобы обсудить что-то вдвоём. Увлечённый фильмом, Максим даже не расслышал, что именно они сказали.
– Сделай лицо попроще, – послышался голос Матвея, когда они остались наедине. – Мы полтора года не виделись!