Тысяча ночей без тебя

Моччиа Федерико

Об этом она также рассказала днем Оле:

– И все же в Викторе есть что-то, что ускользает от меня…

– Что это, интересно? Он хочет переспать с тобой, это и так понятно.

– Ну что ты, не говори так, все у тебя мысли какие-то земные.

– Или матрасные…

София отправила ее к черту:

– Ты либо считаешь, что я невероятно красива, либо, что еще хуже, что повсюду одно зло и грязь. Неужели мы не можем просто захотеть провести время вместе, подружиться? Разве мужчина и женщина не могут быть друзьями без того, чтобы он на нее запрыгивал?

– Или она запрыгивала на него! – засмеялась Оля.

– Не мой случай.

– Я бы никогда не осудила тебя за такое, просто я считаю, что тебе нужно

отдавать себе разумный и сознательный отчет в том, что происходит, – это все, о чем я прошу. Мне не нравится, когда кто-то говорит: «Я не знала, не могла даже такого представить…» Ты раззадориваешь его, и, если не хочешь, чтобы между вами что-то произошло, лучше оставить эти игры. Потому что когда змея кусает тебя в первый раз, это ее вина, а когда она кусает во второй – уже твоя.

– А это ты где услышала? И когда же это меня кусала змея?

– Так всегда говорил мой дедушка, когда шутил «исключительно» с моей бабушкой. Виктор укусил тебя вчера, когда обманом привел тебя в паб.

София ушла в свою комнату. Через некоторое время гнев ее прошел, и она даже рассмеялась: «Я не говорила о таком даже со своей матерью. Может, Оля любит меня больше, чем мама». На самом деле Грация, ее мать, всегда была немного эгоистичной, и хотя она любила ее в детстве, она никогда не показывала ей этого.

В конце концов, София решила выйти к Оле и обнять ее:

– Я тебя люблю.

– Я тоже, ты сама знаешь.

Затем София улыбнулась:

– И все же я все равно пойду гулять с Виктором.

Оля покачала головой и тоже засмеялась:

– Я и не сомневалась.

София вышла из душа, надела халат и накрыла голову большим полотенцем. Некоторое время она терла волосы, затем включила фен и начала сушить их. Закончив, она сняла халат, нанесла немного крема на ноги, на все остальное тело и, наконец, остановилась, чтобы посмотреть на себя в зеркало: «А я не так уж и плохо выгляжу. Конечно, кожа бледновата, надо бы почаще бывать на солнце, но здесь никогда не бывает солнца. Кажется, я растолстела». Она наклонила голову в сторону, сначала вправо, затем влево, снова посмотрела на себя, повернулась и проверила вид сзади. Спина, бедра, ягодицы. Нужно проверить со всех сторон. Затем она развернулась в профиль: «Нет, не потолстела». Она надела темно-серый с белым комплект нижнего белья, не особенно сексуальный, но очень элегантный, с небольшими серебряными розочками и чуть более темными листочками: «Жаль, что Виктор не сможет его оценить… А может, и сможет? Если бы Оля услышала мои мысли, она бы заперла меня на кухне и больше никуда и никогда не выпускала, я бы сидела тут вечно!» Затем она открыла шкаф. Статистика утверждала, что мужчины чаще знакомятся с женщинами, одетыми в красное. София снова улыбнулась и начала примерять платья. Это слишком темное, то слишком изысканное, а вот это вполне ничего. Вдруг она бросила взгляд в зеркало и обрадовалась тому, что была похожа на девочку-подростка, собирающуюся впервые на прогулку с мальчиком, в которой было так много той первоначальной заботы, а затем постепенное схождение в безразличие. Она постоянно задавалась вопросом: «А стоит ли мне вообще беспокоиться о том, что надеть? Как накраситься? Как подготовиться к встрече? Как и я, он просто должен любить меня, независимо от того, во что я одета, а если он этого не делает, значит, он меня не заслуживает, – она рассмеялась, – или что я ему не нравлюсь!» Ее разум стал более гибким – больше она не доверяла одной-единственной точке зрения. Она перестала быть для нее уникальной и абсолютной, и, как ни странно, таким ходом мыслей ей открывалось только больше возможностей.

София застегнула молнию светло-серых брюк.

– Не могу в это поверить. – В одном она все-таки ошиблась. – Я поправилась! А они так хорошо

смотрелись на мне… Но как же это произошло?

В этот момент София вдруг осознала, что прошло уже восемь месяцев и она как будто отдалилась от всего, что случилось. Ей больше не хотелось оценивать ситуацию, чтобы понять, в каком моменте жизни она находится. Ей 31 год, 18 июля будет тридцать два, жизнь с невероятной скоростью проносилась у нее перед глазами. Жизнь, которая даже будто бы перестала принадлежать ей. Как будто мир ускорился, как будто все вокруг стало вращаться быстрее и, главное, не ждало ее. Затем внезапно раздался звонок. Она посмотрела на часы. Девять часов. Одно можно сказать наверняка – Виктору все же придется подождать.

Глава одиннадцатая

Оля пошла открывать дверь:

– Привет, Виктор, зайдешь?

– Нет, спасибо, я подожду тут в машине.

– Боюсь, это займет какое-то время.

– Спасибо, я никуда не тороплюсь. Мне нужно сделать пару звонков по работе, и в машине работает обогрев.

Так что он вернулся в машину и взял свой мобильный телефон. На самом деле он хотел сказать Оле, что такую красивую женщину как раз и нужно ждать, но он понял, что, возможно, это было бы слишком и лучше не рисковать. Можно было считать чудом хотя бы то, что после стольких попыток София все же согласилась пойти с ним на свидание. Он позвонил себе домой, чтобы убедиться, что Лидия, его горничная, выполнила все указания, которые он дал ей перед выходом, – ему нужно было спешить на деловую встречу, так что он не смог проследить за всем лично.

– Вы увеличили температуру котла, как я вас просил?

Горничная в очередной раз ответила:

– Да, как вы мне и сказали.

Затем Виктор уточнил, все ли в порядке по разным другим мелким делам.

– Прекрасно. Тогда у меня все, можете идти домой.

– Хорошо, спасибо.

Лидия с удивлением положила трубку. Впервые он отпустил ее домой раньше обычного. Она, довольная, надела свое тяжелое пальто, проверила, достаточно ли льда в ведерке, положила шампанское в него чуть поглубже, чтобы оно немного охладилось, в последний раз немного поправила цветы в вазе на столе и ушла.

Виктор положил телефон во внутренний карман куртки и бросил взгляд на сверток на заднем сиденье. Если это ее не удивит, значит, ничто не удивит. В этот момент он заметил, как она вышла из подъезда. На ней была толстая шуба и небольшая меховая шапка – она выглядит прекраснее самой прекрасной из цариц.

София быстро добежала до машины и села в нее:

– Какой ужасный холод! Как хорошо, что ты не заглушил машину.

– Скажу только одно, ты даже красивее пианистки, которая обычно со мной играет!

София рассмеялась:

– Браво, у тебя получилось поднять мне настроение. У меня его совсем не было.

Виктор включил передачу и медленно тронулся:

– Почему? Погоди, дай угадаю, ты столкнулась со взводом «Ольга»?

София хотела бы рассказать ему правду, но пока не чувствовала, что может себе позволить откровенничать с ним.

– Да нет, проблемы с ученицей. Мне пришлось долго разговаривать с мамой.

– С Елизаветой?

София удивленно повернулась:

– Откуда ты знаешь?

– Она же твоя фанатка, ходит на каждый наш концерт и таскает постоянно за собой родителей!

– Да, но они больше не могут себе позволить платить за уроки. Они думают, что вкладывать деньги в музыкальное образование дочери – пустое занятие. Это меня бесит. И они слишком горды, чтобы принять мое предложение о бесплатных уроках. Но я смогу их переубедить. Они не понимают, что у дочери большой талант и что от него нельзя отказываться… Он может сделать ее очень богатой.

И вдруг она вспомнила, что точно так же ей возражала ее мать, водившая ее на уроки к Оле. Она тоже всячески препятствовала ее страсти к музыке.