Шрифт:
Неопознанный
После травмы на производстве у Андреева постоянно болела голова. Сотрясение, как предположили врачи.
Но нет, понял Андреев, это явно что-то другое. Где-то с левого бока от себя, если сильно скосить глаза, Андреев стал видеть длинную полуразмытую фигуру. Сначала даже подумал, что это тень от него самого, но потом мысленно соотнес с освещением в помещениях, временами дня, своими действиями, и понял: нет-нет, бесформенное пятно было отдельной личностью.
Андреев жил бобылем, в отдельной однокомнатной квартирке в
Андреев жутко нервничал, приставал к коллегам и знакомым, видят ли и они непонятного субъекта за его спиной. Даже жаловался врачам и всезнающим бабкам у подъезда. Потом понял, что видит странность только он и решил наблюдать самостоятельно. Даже идея-фикс появилась: поймать это самое неопознанное явление и предъявить, так сказать, в виде открытия научной публике и телевидению.
Андреев стал тренировать глаза. Только просыпался – и сразу вращал яблоками по часовой стрелке раз тридцать и обратно. Потом косил влево и вправо, вверх и вниз, тоже раз по тридцать. Даже ванночки из заваренной ромашки применял для улучшения склеры, как советовал журнал «Здоровье». Голова болела больше, а волновала меньше. Все силы Андреева теперь были направлены на наблюдение и заметки, которые он исправно вносил в маленький карманный блокнотик.
В первые дни начавшегося целенаправленного наблюдения Андреев косил влево не более минуты за раз, потом глазам требовалось минут пять отдыха, а также проморгаться и смотреть вперед или вниз. Поэтому и действия неопознанного объекта, «Эн-О», как назвал его в блокнотике Андреев, носили чисто номинальный характер. Эн-О присутствовал, пульсировал и передвигался непонятно каким образом следом за Андреевым.
– Андреев, – сказал через пять дней обеспокоенный бригадир, – у тебя косоглазие, что ли, появилось? Тебе вообще за станком работать-то можно?
Столярить, и вправду, стало опасно. Андреев сходил к начальнику цеха и попросился на более легкую работу, временно, с сохранением ставки. Эн-О маячил в дверях и терпеливо ждал на выходе.
– Да-а уж, – протянул начальник, глядя как голубые радужки подчиненного убегают постоянно куда-то в бок, – ты с походом к окулисту-то не тяни, Андреев. Мало ли что там у тебя после травмы.
Андреев пообещал и перешел работать укладчиком. Стой себе да раскладывай руками по коробкам детали, а глазами коси сколько влезет. За неделю такой практики Андреев научился удерживать периферийное зрение подолгу. Буквально минут десять-пятнадцать мог наблюдать за Эн-О без всяких болезненных ощущений. С перерывом часа на два.
Этот Эн-О даже перестал пугать Андреева. Да и очертания у объекта какие-никакие, а стали прослеживаться. Самые что ни на есть человекоподобные. Нижние конечности. Верхние конечности. Тело и голова. Сидел Эн-О или стоял, различалось уже хорошо. Комплекции Эн-О был хоть и бесформенно-пульсирующей, однако действия производил, копируя Андреева. Всё лучше и лучше.
«Ишь, наблюдает за мной тоже. Старается», – не без гордости подумалось Андрееву.
Незаметно для себя Андреев стал выбирать тротуары и лестницы пошире, чтобы и Эн-О было удобнее следовать за Андреевым сбоку. И шагать он стал медленнее, чтобы Эн-О не уставал. А в записях помимо фиксации времени и действий субъекта стали появляться эпитеты «неплохо», «молодец», «вылитый я».
Эн-О держался на расстоянии. Не отставал, но и ближе не приближался. Если Андреев забывался и резко поворачивался всем корпусом или головой, то Эн-О также резко исчезал из зоны видимости, буквально растворялся где-то за спиной Андреева.
Пока никого из людей рядом не было, Андреев пытался разговаривать с объектом, полагая, что существо это разумное и, может быть, инопланетное. А он, Андреев, получается, первый на Земле человек, вышедший на прямой диалог с внеземными цивилизациями.
В один их дней состоялось знакомство. Так как лицом повернуться было пока невозможно, Андреев помахал левой рукой и членораздельно громко проговорил:
– Я – человек и вижу тебя. Ты меня слышишь? Понимаешь?
Существо махнуло конечностью.
Этот был прорыв. Андреев жирно обвел дату в блокноте, размашисто подписал: «Есть контакт!»
Через месяц наблюдаемый объект стал плотнее, перестал пульсировать и проходить через предметы, а Андреев, словно о ребенке, написал в блокноте горделивое: «Способный чертяка!»
Не косить глазами Андреев стал забывать. Привык косить. Теперь смотреть прямо Андреева даже удивляло. Да и что там можно было увидеть такого, что Андреев бы не видел ранее? Из укладчиков Андреева перевели сначала в разнорабочие с уменьшением оклада, потом в уборщики. А после того, как Андреев не доглядел и кто-то из мужиков стал свидетелем странного диалога в пустоту, начальник и вовсе поставил Андреева на заметку к дальнейшему сокращению.
Андрееву было всё равно. Разве могло его расстроить какое-то уменьшение зарплаты, когда в одно счастливое утро Эн-О доверчиво придвинулся чуть ближе.
– Ну вот, вот! Терпением-то еще и не такого можно достигнуть, да? – Андреев собой был доволен. Он чувствовал себя служителем зоопарка. Дрессировщиком! Педагогом!
Стал покупать детские игрушки и книги, бросать их влево, косясь на то, как темная фигура ловит и проглатывает дары. У пришельца стало формироваться подобие лица, а месяца три после этого стали заметны зачатки рта и носа.
Андреев ясно видел Эн-О, но понимал, что наблюдаемый питомец все еще не виден для окружающих. Это было обидно и волнительно.
Андреев стал все чаще беседовать с наблюдаемым, обнажая душу, изливая поток сознания и многовековую человеческую мудрость. Иногда вечерами сидел на подоконнике и пел грустные застольные песни про камыш и березу.
Это оказалось крайне полезным, так как пришелец проникся и подвывал тоненьким трубным клаксоном.
А вскоре и заговорил. Сначала слогами. Потом словами и короткими предложениями.