Тысяча звуков тишины (Sattva)
Шрифт:
Лантаров потупился, не зная, что ответить, – он никогда не задумывался о таких вещах.
Однажды он взорвался совсем по другому поводу: в процессе монотонного растирания овощей порезался до крови.
– Слушай, Шура, ведь у тебя бывают деньги, почему бы тебе не купить обыкновенный блендер на смену этой допотопной терке?
– Не стоит все доверять машине, – ответил тот спокойно, улыбаясь глазами. – Пищу необходимо заработать, потому человеку есть смысл прикладывать усилия. Хотя бы иногда.
– Да какие усилия, на… – Лантаров выматерился, засунул порезанный палец в рот и стал усердно,
– Замечал, почему у бабушек все всегда вкусное? – перевел разговор Шура. – Потому что с душой готовят, передают пище свою энергетику.
Лантаров вытащил палец и, внимательно разглядывая его, отреагировал на высказывание Шуры:
– И ты веришь в эти сказки об энергетике, заговорах всяких, приворотах?
– Это ты зря, – возразил Шура. – О заговорах тебе ничего не скажу – не мое поле деятельности, но древняя тибетская медицина зиждется на воздействии на энергетические каналы человека, которых у него семьдесят две тысячи.
Лантаров присвистнул.
– Тут три улицы в Киеве запомнить трудно, а ты – семьдесят две тысячи!
– Просто ты рассматриваешь свой недуг как нечто отдельное от тебя, локальное бедствие. А на самом деле – это бедствие всего организма, проблема всей души, включая мысли, чувства, десятки или, может быть, даже сотни нюансов твоей прежней жизни – все помыслы и намерения плюс способ питания.
Лантаров потом долго думал над этими словами. Что-то в нем стало шевелиться, что-то неведомое и неясное стало происходить с сознанием. Шура сказал ему тогда: «Кирилл, ты сегодня пошел бы, если бы не боялся – сил в тебе достаточно, и у тебя все получится». Эти слова настолько воодушевили его, что он впервые без страха и с явным нетерпением ожидал следующей попытки, намеченной сразу после затяжного дождя, обильно поливавшего землю.
Когда они вместе с Шурой очищали за беседой грецкие орехи, у Лантарова и зародилось желание прояснить смысл и действие йоги, к которой учитель так настойчиво его приобщал.
– Шура, растолкуй еще о йоге…
После довольной улыбки по всему телу Шуры прокатилась едва уловимая волна, вызванная воодушевлением.
– Йога, друг мой, – это универсальный союз тела, разума и духа, который ведет к балансу и гармонии. В основе развития человека посредством йоги лежат такие составляющие, как самодисципина и непрестанная работа над развитием сознания. Также можно сказать, что йога – это состояние ментального спокойствия и расслабления, которые обеспечивают концентрацию внимания или то, что мастера йоги называют молчанием ума. Кстати, можно сказать, что йога – это эзотерическая система.
– Ого! – воскликнул Лантаров, пораженный, как четко, не путаясь и не сбиваясь, Шура воспроизвел определения. – Это слишком сложно для моего понимания…
– Это пока… – заметил Шура с улыбкой, тема ему явно нравилась.
– Слушай, – Лантаров недоумевал, – как ты все это выучил? И о йоге, и ее упражнения, то бишь асаны?
– Так получилось, – ответил учитель, добродушно улыбаясь, – я не старался, просто обращался к книгам слишком часто. Йога, в конце концов, спасла меня, потому я так уважаю эту систему. Хотя, конечно, она не единственная. Я думаю, что китайская гимнастика цигун или даже просто правильно организованная жизнь с дыхательными и физическими упражнениями, отрегулированным питанием и развитием личности могла бы оказаться сопоставимой…
– Но, я смотрю, то, что ты выполняешь, это ведь очень трудные упражнения.
– Да, это верно. Йога не предназначена для среднего человека. Вообще говорят, кто пришел к йоге, того судьба одарила подарком. И, наверное, это заслуга прежней жизни. Эта система – для сильных и подготовленных людей. Но еще больше для тех, кто страстно хочет изменить свою жизнь и мир вокруг себя. Я очень сильно хотел, для меня это был вопрос жизни и смерти. И у меня получилось. Думаю, ты тоже хочешь, потому что речь идет о твоем здоровье. И у тебя обязательно получится. Ты ведь хочешь бегать и прыгать, как заяц?
Лантаров интуитивно поморщился.
– Не знаю, может быть, конечно… А зачем мы делаем… ммм… вот эти очищения?
– Они неотъемлемая, неотделимая часть практики йоги. Самоконтроль, самодисциплина и вообще путь к гармонии должны начинаться с тела.
– Шура, так ты считаешь йогу системой исцеления?
– Нет, – к удивлению Лантарова ответил учитель. – Йога способствует исцелению, и в том числе – от заболеваний, которые медицина считает неизлечимыми. Но сами йоги считают, что лечебные свойства системы – случайный побочный продукт, но не основная цель.
– В чем же тогда ее главная цель?
– В создании абсолютного баланса взаимодействия и процессов физического тела, ума и энергии.
– Но, извини, зачем мне такой баланс? Я же успешно жил и без него? Я думал, йога – это система самореализации и новый смысл жизни.
– Для высокой самореализации здоровое тело – не лишнее, а порой просто необходимо. Да и Библия говорит о том, что тело – храм живущего в нас Святого Духа. То есть, чтобы он жил в нас, а не томился, стоит заниматься телом. Но, конечно, следует понимать: йога сама по себе не есть путь духовного развития. Она – его предтеча. Йога позволяет достичь гармонии, но о смысле жизни придется позаботиться отдельно. Тут не стоит самоочаровываться.
В это время к кормушке для лесных копытных подошел лось, который даже через окно в сотне метров от леса казался громадным и благородным. Лантаров, сидевший лицом к окну, застыл от изумления.
– Хоть бы пес не спугнул. – Шура бросился к противоположному окну. – Фу ты, дремлет с этой стороны дома. Если ветер не принесет запах, то и не заметит…
– Вот это да, – шептал Лантаров, рассматривая внушительные рога животного. – Первый раз в жизни вижу сохатого не в зоопарке. Да, не хотел бы я с таким встретиться…
Лось полизал оставленной человеком соли, содрал пучок сена и спокойной поступью направился в чащу. Полушутя Кирилл обмолвился, что Шура, если бы захотел, мог всегда иметь в доме свежее мясо. Но Шура насупился и стал хмурым.
– Шура, да я просто пошутил… – заверил его Лантаров. – Я и сам не представляю, как рука может подняться на такое чудо. А ты в самом деле много лет не употребляешь мяса?
– Да лет семь, пожалуй, – ответил Шура.
– А зачем же тогда эта кормушка?
Шура посмотрел на него в упор серьезным, тяжелым взглядом.