Тысячелетний воин Ярополк
Шрифт:
Сальпа замерла и не оборачиваясь проронила.
– Я ныне сменила запах. Этого быть мало?
– Ну, да, добрейшая. Вас видели.
– Видели? Да. Люди отличать друг друга по лицам.
Она замолчала и уставилось на выход из подвала. Это дало Сноту повод для смелости.
– А вы, добрейшая? – осторожно спросил он.
Пожирательница не знала простейших вещей. Это было очень странно.
– Я могу отличить человека от гоблина. Могу голую самку отличить от голого самца. Но лица одинаковые. Мне буду сорвать лицо? Буду пришить чужое?
– Нет, что вы, добрейшая. Это будет очень странно.
Сальпа
Вскоре пришли. Это оказался закуток между мастерскими и складами, где их ждали. Да, она шла не на охоту, а на встречу.
Сквозь заросли рябины и клёна виднелась дорогая машина с чёрными стёклами и несколько человек в хорошей одежде. Не лорды, но и не чернь. Снот встал у щербатой кирпичной стенки, где виднелись обрывки какого-то объявления, и с любопытством начал глядеть, как из машины вышел невысокий богатей в чёрном костюме и лакированных ботинках и с дорогим галстуком. У автомобиля он оставил двух громил в тёмных очках. Сноту показалась смешной та напыщенность, с которой охрана глядела на Сальпу, одетую в потёртую охотничью одежду. Он знал, что пожирательница играючи справится с ними, раз с лёгкостью вломилась в полицейский участок, а потом убила целый отряд охотников на нечисть.
– Зачем здесь это чмо зелёное, – недовольно спросил мужчина, кивнув в сторону гоблина, и тот хлюпнул носом.
Конечно, гоблинов обзывают все, кому не лень, но говорить вот так, словно о бессловесной скотине? Обидно.
– Расходник, – сухо ответила Сальпа, а Снот замер, навострив уши.
В его голове созрел план. План мести и план побега. Мужчина скривился, а потом перешёл к сути разговора.
– Ты нашла девчонку?
– Ищу, – отозвалась пожирательница.
– И что так долго? В чём проблема? Мне расписали тебя как суперпрофи, а ты бесполезный кусок феминистического дерьма! Только и бьёшь себя кулаком в грудь, я да я!
– Я работаю не на тебя, – сухо ответила Сальпа.
– У меня сделка с твоим повелителем! – повысил голос мужчина. – И ты назначена для решения проблемы! Так что живее делай своё дело!
– Сделка с ним. Не со мной, – прохрипела пожирательница. – И я ему не слуга. Я наёмница. Цена была уплачена, и я разгребаю суть дерьмо за тобой. Полицейский есть убит. С той стаей диких паразитов, которых ты был назвал бандитами, суть кончено. Девушку ныне ищем. Это оказалось сложнее, чем ожидала.
– Я ничего не хочу знать! Просто заставь заткуться её раз и навсегда! А то мёртвые в наше время тоже бывают слишком болтливыми.
Снот слушал, глядел и тихо-тихо пятился назад, скрывшись вскоре за кустами. А потом бросил свой мешок с пожитками и пустился без оглядки, стараясь просто оказаться подальше от этого чудовища, от кошмарной сделки и судьбы быть барашком в котле. Он бежал и бежал. Один раз чуть не сбил с ног прохожего человека, который разразился гневными воплями и затряс вслед кулаком.
В его голове билась только одна мысль: «Бежать!»
Но она оборвалась в ту секунду, когда в спину прилетело что-то тяжёлое, сбив с ног.
– Фак. Фак. Фак, – бормотал Снот, глотая пыль и силясь встать, а когда поднял глаза и увидел стоящую над ним Сальпу, чуть не взвыл от досады.
Побег провалился, едва начавшись, и другой шанс ему вряд ли дадут.
Сальпа наклонилась и подхватила гоблина за шиворот, а после подняла над землёй, отчего их лица оказались на одном уровне.
– Не надо убегать, – сухо произнесла пожирательница.
– Я умру? – спросил Снот, глядя с надеждой о помиловании на это чудовище.
Хотя глупо ждать от неё пощады, глупо ждать сострадания, глупо ждать свободы.
– У нас приказ властелина, – вместо ответа произнесла Сальпа. – Девчонку брать живьём.
– Живьём? – вымученно спросил гоблин. – А этот господин говорил убить.
– Если этот расходник с богатой удавкой на шее будет сбежал раньше времени, на него будет шла охота. Он иметь ныне высокий чин. Он есть нужен, иначе бы давно было убили. Девчонка – свидетель. Девчонка – крючок. И ты крючок. Поэтому будешь жить.
Снот шмыгнул носом. Пожирательница не сказала: «Ты был жил», она сказала: «Ты будешь жить». Мелочь, но это важная мелочь.
– Свидетель чего?
– Ты есть видел, ты есть слышал. Он заключил сделку. Это есть сказал он сам. А сейчас идём, есть другая работа.
Сальпа быстро развернулась и пошла, и Снот заковылял ей вслед.
* * *
– Где?! – выкрикнул я, вскакивая с дивана и озираясь по сторонам.
С того момента, как зверь во мне вытеснил человека, воспоминаний не было совершенно. Но стеклянные витрины и само помещение оружейного магазина осталось целым, хотя трещинки на полу кое-где темнели от запёкшейся крови. На мне была одежда, похожая на прежнюю, но чуточку другая, словно во сне кто надел. Но это вполне понятно, ибо старая порвалась в лохмуты.
В углу сидел Всеволод и холодно глядел на большой бокал белого вина. Он медленно раскачивал желтоватую хмельную жидкость, в которой со дна поднимались ниточки пузырьков.
– Где они? – повторил я вопрос, но Всеволод не ответил, лишь выразительно поглядел на дверь во внутренне покои, куда покупателей не положено пускать.
Хотя я и сам ни разу там не был, как-то не довелось.
– Стой, – тихо произнёс вампир, когда я почти бегом направился к двери.
– Что с ними?
– С ними? Ты о ком больше переживаешь? – тихо спросил Всеволод, глядя мне в глаза. – О полицейском? О Мурке? О незнакомке?
Я скрипнул зубами, а древний упырь едва заметно улыбнулся.
– Смотри, не влюбись в первую встречную. Сейчас честных мало. Та же Маша, которую я немного перебрал, отправив в больницу. Она ведь из обеспеченной семьи, но ей захотелось больше. Мол, местный Дракула яхтами и квартирами направо и налево раскидывается, и всего-то за лёгкие покусашки, – бурчал Всеволод, водя в воздухе бокалом. – Это же круто – тусняк с вампиром. И бабла отстёгивает немало. Это же так легко – шею подставить упырю, который боится за свою репутацию. Это же не подвальный утырок-кровосос. Тьфу. Аж тошно. Конечно же, замну инцидент, раз виноват, но всё равно неприятно.