Тысячелетний воин Ярополк
Шрифт:
Я застыл, а когда девушка продолжила, медленно встал и поглядел на ворона, раскрывшего в изумлении клюв.
– А потом этот, который всех в деревне убил, напал на своих же. И старик этот. Он на ухо шепчет.
– Что шепчет? – почти выкрикнул я, а земля под ногами зашаталась.
– Запомни его. На все свои жизни запомни, – ответила девушка, а потом всхлипнула. – Извините, что-то разговорилась с первым встречным. Точно с ума схожу. Вы поможете мне? Но я пойму, если нет.
Я стоял, не видя ничего. У меня перед глазами была лишь сожжённая деревня, трупы и бледное, зарёванное
– Запомни, – прошептал я, а потом тряхнул головой и быстро затараторил. – Да-да, конечно! Я помогу вам!
Глава 24. Козырные карты
Девушку я проводил домой, вызвав извозчика. Невысокая, с редкими веснушками, слегка вздёрнутым носом и голубыми глазами, она всё время краснела от стыда, натягивая футболку как можно ниже и избегая глядеть в мою сторону. Я тоже боялся обернуться, сидя на переднем месте. При этом ломал голову и пытался угадать, что происходит. Таких совпадений не бывает. Ну не могут люди встретиться просто так тысячу лет спустя. Неужели это промысел богов?
Незнакомка лишь ненадолго остановила взор на моём лице и едва заметно скривилась, словно отказалась принимать дурную мысль. И я догадывался, что это за мысль – я был тем, кого она могла видеть во сне. Но доподлинно не ведаю, узнала ли она, ибо окровавленного, озлобленного, одетого в броню прежнего меня в нынешнем весьма сложно.
– Вах, красивый дэвушка у тэбя, – поцокал языком чернявый извозчик, который явно пребывал в добром расположении духа. Он даже запустил музыкальную шкатулку с песнями на незнакомом языке. – Пасорылись? – не унимался мужчина.
– Да, повздорили немного, – коротко бросил я, чтоб не придумывать нелепых объяснений, и не рассказывать похожую на сказку правду.
– Всякий пасорица может. Главна – умэть памирица. Я са сваей каргой двацат лэт ругаюс. И мирюсь двацат лэт.
Я не стал говорить ничего, лишь коротко глянул назад. Девушка, у которой я не решался даже имени спросить, сидела и с поджатыми губами глядела в окно, за коим кипела городская жизнь. Незнакомка и в самом деле походила на ту селянку, встреченную в день моего проклятия. Память подсказала, что я её всё же не убил, лишь прошёл мимо. И Велеса, о котором рассказывала девица, не видел.
– Вах, а почэму пасорылись? – снова задал вопрос чернявый извозчик.
Захотелось огрызнуться, а то и вовсе кулаком в зубы съездить, чтоб не спрашивал больше ничего, но сдержался, лишь ответил полуправду-полуложь.
– Из-за родителей повздорили.
– Бываит, – продолжил мужчина. – У самого голова седой уже внуки есть, а мать, да продляца её дни, лэзет и лэзет с совэтами. Жэна терпет нэ может.
Доехали за такими разговорами очень быстро. И вскоре извозчик остановился у серого пятиэтажного дома, расположенного в небольшой слободе, сиречь жилмассиве, среди таких же однообразных домов. А что делать дальше, не знал. Незнакомка сидела и глядела то на дверь подъезда, то на окна, расположенные где-то посередине. Выходить она не торопилась.
– Вах, у меня счётчик капаит, – проговорил извозчик, – дэнги ваши, но просто так капаит.
– Обожди, – буркнул я, вглядываясь при этом в лицо незнакомки.
Её можно понять. Приехала в одном исподнем с чужим человеком. Дома, скорее всего, ждут или родители, или муж, которые не будут рады такому позорищу. Да и соседи начнут сплетничать и судачить, обвиняя в том, чего не было.
Капал не только счётчик. Мгновения тоже падали, словно тяжёлые градины на барабан. Бум. Бум. Бум. Росло беспокойство, а глаза девушки покраснели от слёз, которые она сдерживала изо всех сил.
– Спасибо, – выдавила незнакомка, наконец, и дёрнула за дверную ручку.
– Подожди, – быстро произнёс я, заставив девушку застыть. – У меня на работе может найтись одежда.
– Не стоит, – тихо ответила она, – всё хорошо.
Она быстро выскочила и побежала к дому, словно в омут нырнула с головой.
Я проводил её взглядом, а потом сказал извозчику адрес магазина Севы. То, что адреса – важная часть нынешней жизни, я уже понял. Города большие. Народу много. И сказать, мол, скобяная лавка в конце ряда, уже недостаточно. И дом описать уже мало. Домов-то видимо-невидимо. И проживает в каждом по целой деревне.
Стоило зайти в лавку, как там сразу встретили дружным возгласом.
– Рассказывай!
Я оглядел стоящих. Сева с Гореславой, даже Мурка глядела на меня с любопытством.
– Что рассказывать?
– Про девушку, – чуть ли не хором ответили они.
– Откуда ведаете? – хмуро переспросил я, а потом сразу же услышал за спиной звон колокольчиков и знакомый голос.
– Рассказывай.
Обернувшись, я увидел воеводу Соснова. Тот занёс большую сумку и поставил её на пол. Внутри что-то звякнуло стеклом.
– Нет, – подал голос Сева, – так дело не пойдёт. У нас намечается интрига тысячелетья и вести форум, стоя на рабочем месте, не годится. Все за мной.
Они уже знали о случившемся, но единственным свидетелем был говорящий ворон. Я не смог смолчать.
– Никуда не двинусь, покуда не ответите. Откуда ведаете про девушку?
– Кар-Карыч доложил, – спокойно отозвался Егор Олегович. Чародей достал из сумки нелепую серую шапку из серого войлока и возложил мне на голову. – Ты же княжич, значит, в государевых делах должен соображать, и значит, поймёшь, что отпустить на волю тысячелетнего проклятого без присмотра я не мог. Это было бы верхом безрассудства.
– И ворон, стало быть, твой? – хмуро уточнил я, глянув на содержимое сумки.
А там были две склянки с яркими бумажками и десяток люминных банок, соседствующих с рыбой.
– Это моей жены помощник. Но приставил я не только его. У меня же целый центр сортировки нечисти под рукой, анкеты в сейф не помещаются.
– А кто ещё? – спокойно спросил я, и что удивительно, внутри не было обиды.
Помнится, сам к заморскому послу был приставлен, чтоб тот не натворил бед по незнанию. Да заодно приглядывался к нему, чтоб не совал нос куда ни попадя.