Тютюнин против инопланетян
Шрифт:
– Ну, разве что у вас найдется прудик или озерцо, где водится.рыба и… лягушечки.
– Лягушечки? – переспросил Карл.
– Лягушечки, – подтвердил Матрос Железняк, при этом его лицо от волнения пошло красными пятнами.
– Вообще-то у нас там потрава, председатель, – неожиданно вспомнил Митрофан. – Эти конники как прилетели на своем драндулете, так полтора гектара свеклы враз затоптали.
– Вы на чем-то прилетели? – удивился Карл.
– А… На дирижабле. На трофейном дирижабле. Это очень удобно,
– Мы тоже будем рады, – заверил Карл-председатель, мысленно умножая количество красноармейцев на единицу трудодня.
Между тем весть о приходе красных в деревню облетела всю округу. Некоторые жители подтягивались на площадь, чтобы полюбопытствовать, не снимают ли в их деревне кино. Когда же узнавали, что это не кино и красные пришли всерьез и надолго, вели себя по-разному. Одни убегали, чтобы собрать вещички и мчаться на электричку до Москвы, другие, наоборот, предлагали новой старой власти свои услуги.
117
Оставив ненадолго Карла-председателя, Матрос Железняк уединился в броневике с военспецом фон Штиблером для обсуждения сложившейся ситуации.
– Как-то странно смотрят на нас местные жители, вы не находите? – заметил адмирал Пинкван, прятавшийся за обличием военспеца.
– Почему вы так думаете, сэр? – спросил полковник Имперской разведки Глюкван, он же – Матрос Железняк.
– Я вот думаю, не могли ли мы ошибиться в местной исторической эпохе? У них тут все не как у людей. То есть, я хотел сказать, не как у дунтосвинтов. Каждый день какие-то потрясения.
– Уверен, что все в полном порядке, мой адмирал. Историко-архивный отдел нашей разведки дал исчерпывающее описание с допуском в пятьдесят-семьдесят земных лет.
– Хорошо. Что вы предполагаете делать дальше? Вы не думайте, что я растерялся, – я не растерялся. Просто мне нужно знать вашу точку зрения.
– Пока, мой адмирал, нам лучше оставаться здесь, а как только майор Яндкван точно узнает о местонахождении Лехи и Сереги, мы немедленно выступим и схватим их. Ну а затем – всеобщая интервенция.
– Чудесно. Что насчет прудика с лягушечками? Мне не терпится увидеть это собственными глазами.
– Местный председатель обещал помочь, однако я не решился подгонять его, боясь вызвать подозрения.
– Это разумно, – кивнул Пинкван. – Как переносят лишения наши солдаты?
– В общем неплохо, мой адмирал. Немного хуже чувствуют себя те, кому приходится играть роль лошадей. Кушать овес и возить на себе всадников – это для них внове. Но, я думаю, они справятся.
– Да, я тоже считаю, что справятся. В конце концов они ведь дунтосвинты.
Адмирал откинулся в удобном кресле, обводя взглядом просторный
– Ну что, я пойду выясню насчет прудика, сэр? – напомнил полковник Глюкван.
– Да, идите.
Полковник выбрался из броневика и уже как Матрос Железняк снова подошел к председателю, который сидел на крыльце правления колхоза в окружении односельчан.
– Ну, станичники, как насчет покоса на пруду? – игриво поинтересовался Матрос Железняк.
– Чего? – непонимающе переспросил Карл, поднимаясь на ноги.
– Я говорю – вы мне пруд обещали показать.
– А-а, это пожалуйста. Только вопрос у меня к вам небольшой. Интересуется наша общественность…
– Что за вопрос?
– А почему это ваши коняшки в шахматы играют?
– В шахматы? Где?
– Аво-он! – Карл-председатель указал на двух строевых кобыл, которые, не снимая седел, привалились к забору и увлеченно переставляли фигурки на походной доске.
– Вон оно что! – покачал головой Матрос Железняк. – Да я им сейчас поставлю на вид за такие дела! Да я им выговор с занесением…
С этими словами Матрос Железняк перебежал через площадь и, подскочив к игравшим лошадям, негромко приказал:
– Прекратить сейчас же…
Лошади испуганно посмотрели на Матроса Железняка:
– Извините, сэр, мы не знали, что этого нельзя делать. Нам на инструктаже ничего про это не говорили.
– Знаю, что не говорили… Но нельзя… – Полковник Глюкван покосился на следивших за ним деревенских. – Как выяснилось, шахматы – это не лошадиная игра. Местные удивлены.
Разобравшись с нарушителями, Матрос Железняк, скрипя ремнями, вернулся к Карлу-председателю, а лошади убрали в сумку шахматы и от нечего делать закурили.
118
На крыше двенадцатиэтажного дома во временно оборудованном штабе дунтосвинтских разведчиков царила паника.
– Они ударили меня в лицо, господин майор! А потом еще так, вот так и вот эдак! – жаловался агент Моркокван, демонстрируя свою попорченную шкуру.
– А меня били палками какие-то подростки, – торопливо заговорил другой агент. – Не понимаю, как они сумели узнать, что я не человек, ведь я старательно держал гипнотический экран! Я потерял три зуба! Три!
– Успокойтесь, коллеги, и вернитесь на свои места, – приказал майор Яндкван.
Он бы с удовольствием сбежал из этой неприветливой местности, если бы не известие о том, что первый экспедиционный корпус уже высадился в одном из близлежащих колхозов.
Адмирал Пинкван лично приободрил его, и за это Яндкван был адмиралу благодарен.
«Уж если сам Пинкван не испугался спуститься на планету, я должен держаться – держаться изо всех сил и контролировать ситуацию…» – говорил себе Яндкван.