Тютюнин против инопланетян
Шрифт:
Первым у дверей конторы оказался Матрос Железняк с обнаженным маузером в одной руке и обнаженной шашкой – в другой.
– Что-то я не понял, бабуля, большевики, что ли, за нас? – тут же поинтересовался Фригидин, который после получения полтинника в американских деньгах значительно подрос в собственных глазах.
– Заткнись, тебя не спрашивают… – отмахнулась Живолупова, которая во все глаза следила за тем, что происходит возле «Втормехпошива».
– А вот и зря. Как человек умственного
Договорить Фригидин не успел, поскольку в этот момент из дверей конторы стали выволакивать связанных по рукам и ногам Сергея Тютюнина и Леху Окуркина.
Приятели отбивались как могли: кусались, ругались матом, однако красные конники невозмутимо забросили пленников на тачанку и, запрыгнув на боевых коней, умчались все разом в неизвестном направлении,
– Ну вот, недолго мучилась собачка, – изрек Фригидин. И повернулся к Живолуповой. – А где этот наш… президент? Я бы хотел подготовиться к вступлению в новую должность. Мне же еще дела принять нужно.
– Наши дела закончились… – сказала Живолупова. – Как это?
– А так. Им нужны были Серега и Леха. Они их взяли, значит, у нас каникулы.
Во двор вышли Кузьмич и тушканчик Клаус. Они недобро посмотрели на Живолупову и Фригидина.
– А с этими как же? – невольно прячась за Гадючиху, спросил Фригидин.
– А с этими нужно ухо востро держать. Видишь, какие они вздрюченные.
124
Сергей и Леха очнулись в темном и холодном помещении.
Пол и стены были на ощупь совершенно гладкие, так что первое, что пришло в голову Тютюнину – они с Лехой напились в казенном туалете, среди зеркал и кафеля.
«А уборщица-дура, нас заперла… Люба, наверное, ждет, волнуется. Думает, где мой Сереженька. А Сереженька здесь, среди писсуаров оттягивается… Нет, не нужно нам было в туалет заходить – никогда не заходили, подъездами обходились, а тут на тебе…»
Между тем и Леха Окуркин тоже стал приходить в себя и, ощупав окружающее пространство, сделал свои выводы.
«Мы, наверное, в ментовке, после дня рождения Кузьмича. Или после свадьбы? Серега вроде говорил, что Кузьмич женился. Значит, после свадьбы. Интересно, мне дадут позвонить? Скажу, что адвокату, а сам извещу Ленку… Если мне не удастся ее успокоить, никакой адвокат мне уже не поможет».
Где-то далеко послышался металлический лязг.
«Это что – метро?» – подумал Серега.
«Наверное, уже обед. Сейчас баланду дадут», – решил Леха.
В помещении вспыхнул яркий свет, и оба узника подскочили на месте.
– Так это не туалет? – удивился Серега.
– И не ментовка… – заметил Леха.
– И, что самое интересное, я ничего не могу вспомнить. Что пили, с кем пили, сколько пили…
– А мы пили?
– Ну не ели же. Мы с тобой, Леха, уже вышли из того возраста, когда надо обязательно закусывать.
– Не это меня беспокоит, – сказал Окуркин, поднимаясь с пола и подходя к абсолютно гладкой темно-синей стене. Он поковырял ее ногтем, затем лизнул. – Как отреагирует на это исчезновение моя жена Лена – вот в чем вопрос…
– Ты про свою жену Лену пока лучше не вспоминай, а то у тебя опять настроение испортится…
– Ой!
– Ты чего? – Сергей удивленно посмотрел на приятеля.
– А башка-то – не того.
– Что не того? Не квадратная?
– Не болит.
– Да, не болит, – согласился Тютюнин. – Что же мы такое вчера пили?
Неизвестно, сколько бы друзья ломали над этим головы, если бы неожиданно в дальней стене не образовался прямоугольник, который с громким шипением убрался вверх.
В образовавшемся проеме появилось страшное чудовище в военном мундире песочного цвета, в высоких ботинках, подпоясанное черным ремнем с пряжкой в виде серебряной лягушки.
На поясе висела внушительных размеров кобура.
– Эй вы, человеческие люди! – произнесло чудовище. – Выходите, заседатели военного трибунала ждать не будут…
– Военного трибунала? – переспросил ошарашенный Леха. – А чего мы такого сделали в вашем зоопарке?
– Выходите, а то хуже будет! – крикнули из-за широких плеч первого чудовища другие, у которых, видимо, уже клыки чесались расправиться с пленниками.
– Ты глянь, Леха, тут прямо какой-то Пномпень намечается… Смотри, как их много.
– Видать, мы самое змеиное кобло разворошили… Решив не сопротивляться, Леха и Сергей в сопровождении полудюжины крепких охранников с гребнями на голове и широкими, от уха до уха, зубастыми пастями отправились в поход по коридорам и этажам странного здания.
Им навстречу то и дело попадались другие чудовища, которые приветствовали своих товарищей и отвратительно усмехались, узнав, что эти двое человеческих людишек и есть некогда грозные супермены.
На одном из поворотов Леха внезапно остановился и радостно воскликнул:
– Вспомнил! Вы – дутые свиньи! Правильно? Вместо ответа он получил когтистой лапой по шее.
– Топай, низшее существо! Не ты здесь задаешь вопросы! – сказали ему.
Вскоре пленников привели в большое, просторное помещение.
– Нарсуд, – угадал Леха, когда их с Тютюниным завели в клетку, стоявшую напротив судейского стола, за которым восседали важные чудовища, увешанные орденами и лентами.
– Слушай, – тихо произнес Тютюнин, – чего-то я вспоминаю про каких-то красноармейцев в буденновках… Может, бред?