У бабушки, у дедушки
Шрифт:
Стихло. Может, почудилось? Нет, опять...
Фу ты, нечистая сила! Меня дмке пот прошиб.
Представьте: ночь-полночь, все люди спят, спит город, а тут в темноте музицируют на вашем пианино...
Я думаю, и у нетрусливого побегут по телу мурашки!
Около меня возникла фигура в белом. При том состоянии, какое было сейчас у меня, я легко мог принять ее за привидение; хорошо, что мама заговорила, это враз вернуло меня в мир реальности и придало храбрости.
— Ты слышишь? — вполголоса сказала мама.— Кто там?
Конечно, самое лучшее, если бы сейчас вместе
Мы стояли и напряженно вслушивались. А таинственный музыкант все продолжал меланхолически перебирать клавиши. Мелодии я не различал. Да, по-моему, ее и не было. Просто кто-то тыкал пальцем!: до, ре, опять до, а теперь, си, ля...
Что за наваждение!
И вдруг раздался взрыв яростного кошачьего воя. Его сопроводил нестройный аккорд… Кот? !
Кошки,— сказала мама.— А кто открыл пианино?
Кто открыл? Да я же не закрыл его после того, как упражнялся днем. Теперь я припомнил это. Ах, зачем я сказал об этом маме! Она сейчас же заявила:
Надо сходить закрыть. А то опять начнут играть…
Хотя и я знал, что играли коты, но все-таки идти в пустой дом ночью одному после такого концерта было жутковато. Пришлось, однако, послушаться и исполнить приказание матери.
Но, едва я приблизился к крыльцу и поставил ногу на ступеньку, опять раздался взрыв дикого кошачьего крика, с воем и визгом с лестницы кубарем скатилось несколько кошек и умчалось в темноту ночи. Последним мчался Котька. Он гнал чужаков. Подозреваю, что это он и разгуливал по пианино, пока ему не помешали. Что, еще один любитель музыки? Или он услаждал музыкой свою избранницу, пока эту идиллию не разрушило вторжение чужих котов?
Так или не так, не знаю; но с той ночи я всегда закрывал пианино
Котька заболел
С некоторого времени стали замечать, что кот становится вялым, порой теряет аппетит и подолгу ничего не ест, уберется куда-нибудь в сторонку и сидит, сжавшись болезненно в комок.
Котьку показали ветеринару.
Глисты,— сказал ветеринар.— Очень сильное поражение. Зто, вероятно, еще от той поры, когда ел всякую дрянь... Если не вывести — пропадет.— И выписал белые, похожие на истолченный сахар порошки.
С утра когу не дали ни крошки пищи и не выпустили из дома. В полдень мама высыпала один порошок в чайную ложку и развела водой. После того как порошок растворился, Котьке насильно раскрыли рот и вылили туда содержимое ложки.
Поначалу это получилось быстро и без особых усилий: кот еще не успел сообразить, что с ним хотят сделать.
К вечеру Котька заскучал. Теперь ему предлагали еды, по привычке чашка манила его, но он сидел перед нею, не прикасаясь, подобрав под себя все четыре лапки и щуря глаза, что — мы уже знали — служило признаком болезненного состояния.
Наутро ему дали второй порошок. Котька отчаянно сопротивлялся, мяукал, и, если бы его не замотали в полотенце, исцарапал бы всех нещадно. Потом, когда его отпустили, он закашлял, зачихал, выскочил из дома и запрятался
Ждали, что Котька отсидится под завозней и сам вернется домой. Но он не возвращался. Пришлось вытаскивать силой. Собственно, особой силы для этого нз потребовалось. Котька был плох. Он скрючился и почти не шевелился, лапы не гнулись, глаза сделались оловянными... Наш умница Котька был при последнем издыхании. Ах ты, ветеринар, такой-сякой, что ж ты сделал с нашим котом! Порошки, уничтожив глистов, немногим лучше подействовали и на кота! Неужели конец Котьке?
Мама принялась отпаивать кота теплым молоком. Насыпали в парное молоко измельченных угольков, с трудом Котьке разжали рот и влили несколько ложек. Потом таким же путем подали пару ложечек растопленного коровьего масла. Спустя немного времени —- повторили. Кот начал медленно отходить, не в смысле, как говорили в старину, отходить — умирать, а приходить в себя — возвращаться к жизни. Он зашевелился, повел по сторонам взглядом, потом попытался облизнуть перепачканную в молоке и масле мордочку. Ну, раз начинает мыться — можно не волноваться, пошло на поправку! Порошки спасли кота от глистов, а молоко, угольки и топленое масло — от порошков.
Через неделю Котька был совершенно здоров.
Кстати, кошачьи глисты не опасны человеку. Так сказал ветеринар. Это для тех, кто боится болезней
Котька затосковал
На следующее лето мы опять всей семьей уехали в село Степаноео, где папина землеустроительная партия уже не первый сезон производила большие работы. Дома остались одни старики.
Спустя недели две или три мама наведалась в город. Взяла меня с собой
Дома нас встретила встревоженная бабушка.
— Васька-то ваш...— бабушка упорно отказывалась признавать Котькино имя и называла кота Васькой, как от сотворения века кличут всех котов.— Васька-то без вас совсем от рук отбился. Ничего не ест, дома ке живет, худущий стал — все кости наружу! Третьё- ва дни ушел, так и не бывал. Жив, не жив, ке знаю...
Бабушка рассказала, что ночью после нашего отъезда кот долго ходил по опустевшей квартире и печально мяукал, словно кого-то звал. Утром он. отказался от молока и ушел на сеновал. К вечеру вернулся, помяукал в пустых комнатах и опять ушел. Все эти недели он обитал вне дома и, хотя и наведывался каждое утро, пищу не принимал, молока не лакал, на руки не шел, а последние три дня не показывался совсем.
— Заболел, что ли? — недоумевала бабушка.
Я кинулся искать Котьку. После долгих поисков, весь вывозившись в пыли, расцарапав руки в кровь и, зацепившись за гвоздь, порвав рубашку, я наконец нашел кота на карнизе под кровлей сеновала. Да и это мне удалось лишь благодаря помощи Томки. Верный нес повсюду ходил за мной и тоже искал, время от времени поднимая голову и втягивая ноздрями воздух. Понимал ли он, что я ищу Котьку, я не знаю, но думаю, что понимал; ведь я звал громко: «Котька! Котька!» Томка задержался около дверей сеновала, и это навело меня на след.