У черты

Гордиан Александр

– Дурак ты, сталкер! – зло сказала женщина. – Деньги прими. Со своими мы сами управимся, без посторонних.

Рамзес крякнул, скорее от неожиданности, чем от стыда. Покраснеть бы, да разучился давно.

Сталкер достал смарт посмотреть время. Зона отпустила ему пару часов на размышления, терзания и действия. Потом будет поздно, останется сидеть и ждать смерти. Найти Артура за это время не получится, а после волны это и вовсе невозможно. После волны начинается новая жизнь, в которой, возможно, не найдется места ни Князю,

ни Рамзесу. А значит, ПДА ушел, окончательно и бесповоротно, вместе с трассированным маршрутом к Оку Зоны.

Раскатистые звуки – Скипидар завел сирену - напомнили, что Князь теперь не самая острая проблема. Чтобы искать Око, нужно, по крайней мере, пережить ближайшие сутки. Будь в запасе часов шесть-семь, Глеб мог бы двинуть навстречу волне. Из циничного расчета, что шансов спрятаться от мутантов в Зоне намного больше. Такая вот нелинейная арифметика.

Но шести часов Зона не распорядила. Сталкер запустил пальцы в жесткий ежик на голове. Что делать?!

«Что делать? Для начала вытащить ту задиристую девчонку!»

Это было неоптимальное, может быть, неправильное, но понятное и осуществимое решение. И главное, оно нравилось Глебу, в этом сталкер не стал хитрить.

У Анны Павловны его не ждали, дом стоял окнами нараспашку. Глеб решил, что Инга снялась вместе с другими сталкерами, но услышал голоса и перемахнул через забор.

– …посмотри – не дура и не уродина, – выговаривали кому-то в доме; в ответ вздыхали.

Глеб остановился под окном, чтобы дослушать фразу. Инга! И эта, вторая, дочь хозяйки. Девушки секретничали, и в другое время Глеб ретировался бы, но не сейчас. Он коротко стукнул в стекло, чем всполошил подружек, и полез через подоконник. Не то, чтобы дверь не для него рубили, а просто лишние секунды быстро складывались в совершенно не лишние минуты.

С экономией Рамзес прогадал. Он уперся грудью в ствол и понял, что придется объясняться.

– Ты?!

Инга подняла оружие, и Глеб мимолетно удивился. Машинка подобрана со вкусом! Карабин «Тигр-9», модифицированный по спецзаказу, если судить по некоторым характерным деталям. На ствол для защиты от грязи натянут презерватив, что есть практика известная и во всех армиях мира одобряемая. Но здесь и сейчас презерватив смотрится забавно.

– Ой, как в романе… - вторую девицу Глеб сначала опознал по голосу; невзрачная и простодушная хозяйкина дочь. Теперь вспомнил и как зовут - Леночка.

Роман действительно присутствовал, девица прикрывалась им по самые уши; с обложки скучающе смотрел на мир красавец-мачо, неловко срисованный с актера Бандераса. Приглядевшись к девушке внимательнее, сталкер понял, что ошибся на ее счет. Леночка не выглядела глупой, просто в присутствии мужчин у нее случался мозговой коллапс. Бывает.

– Вы что, сирену не слышите? – рявкнул Глеб, еще не понимая, на что сердит – на Ингину беспечность или на свое неуклюжее вторжение. Или на откровенную

неприязнь во взгляде девушки.

– Слышим. Кстати, здравствуй. Тебя уже отпустили?

Глеб смолчал, прикидывая, сможет ли договориться, или придется применять силу в той или иной форме. Решил договариваться.

– Отпустили. Сирена, потому что идет волна из Зоны. Я помогу найти безопасное место.

А есть ли оно, безопасное место?

– Как в романе, - восхитилась мышь и стремительно покраснела. – Ой, да что я про роман этот…

Глеб покопался в памяти и выдал, чтобы немного разрядить обстановку:

– Это ничего. Все девушки или читают любовные романы, или пишут их. Безразличных не бывает.

– Что же, эти категории сильно различаются? – полюбопытствовала Леночка. – С мужской точки зрения.

– Ну... первых любить можно, вторых… тоже можно.

– Его баба роман писала, - сделала неожиданный вывод Инга. – И он не нашел себя среди главных героев. Кошмар!

Глеб едва язык не прикусил, так захотелось ответить какой-нибудь многозначительной колкостью.

– Ой, я тоже писала, в школе еще, - расстроилась пунцовая мышь. – Неужели меня не нужно любить, гражданин сталкер?

– Вас, Леночка, нельзя не любить, - сказал Глеб с натужной галантностью; он раздражался ее зажатости и совершенно не представлял, как с ней разговаривать.

– Ты вот что, герой-любовник, - оборвала его Инга, - мозги... как это?.. не полощи девчонке! Кавалер, надо же! Напомнить, где эти ваши... боевые подруги пасутся?

Глеб выдержал яростный взгляд.

– Зачем так? Мы знакомы всего пару дней. Говорили в другом тоне. Что случилось?

– Зачем мальчишку избил? Вчера, в баре.

Вон что! Глеб усмехнулся:

– Если скажу, что защищался, поверишь?

– Кулаком в висок? Нет! – отрезала Инга. – Я же там была, видела. У него сотрясение и гематома в половину лица. Он ушел пешком, в таком состоянии, потому что боится. Казнит себя, что связался с...

Ну?! Глеб пристально смотрел ей в глаза, ожидая, когда девушка решится.

– … оборотнем! – с вызовом закончила Инга.

Рамзес не принял вызова.

– Не говори так, - спокойно попросил он. – Ты судишь о вещах, которых не понимаешь.

Девушка сморгнула.

– Я бы мог спасать свою шкуру, - продолжил Глеб. – А я здесь стою и глотаю оскорбления. Какого, спрашивается, черта?

– Какого же?

– Ты мне помогла, а Рамзес долгов не забывает.

– Боже, сколько пафоса! – съязвила девушка и протянула, словно пробуя на вкус. – Рамзес... Почему не Цезарь? У тебя, сталкер, часом не мания величия?

У меня, часом, фамилия похожа, подумал Глеб.

– Если не пойдешь, я тебя участковому сдам, - обещал он.
– Ничего больше сделать не могу, извини. В обезьяннике, пожалуй, сейчас единственное безопасное место.