У-гу!
Шрифт:
— Не удивлюсь, если он заснул, — тихо сказала докторша, отдергивая занавеску.
Несколько секунд никто не мог вымолвить ни слова. Четверо побледневших взрослых стояли, глядя на пустую кровать.
На подставке одиноко висела пластиковая бутылка с остатками ядовито-рыжей жидкости, отсоединенная трубка свисала до самого пола.
— Где Рой? — прошептала наконец миссис Эберхард.
Доктор Гонсалес беспомощно развела руками.
— Я… Я понятия не имею…
— Не имеете понятия? — взорвался Эберхард-папа. — Больной ребенок только что спал в этой
Делинко втиснулся между Эберхардом и докторшей. Он опасался, что отец Роя сделает что-нибудь такое, о чем потом пожалеет.
— Где наш сын? — напирал мистер Эберхард.
Доктор Гонсалес вызвала медсестру и принялась обыскивать палату.
— В палате всего один больной! — кричал мистер Эберхард. — Как можно потерять единственного пациента? Что с ним случилось? Может, его похитили инопланетяне, пока вы ходили пить кофе?
— Рой, где ты? Рой! — звала мама.
Они вместе с докторшей заглянули под все кровати и обшарили все углы. Полицейский Делинко вытащил рацию.
— Вызываю подкрепление!..
И тут дверь наконец распахнулась.
— Эй, мама! Папа! Я здесь!
Эберхарды чуть не задушили Роя в объятиях.
— Вот чертенок, — пробормотал Делинко, возвращая рацию в кармашек на поясе. Хорошо хоть, Рой оказался не в зеленой футболке с оторванным рукавом.
— Эй! — доктор Гонсалес вдруг хлопнула в ладоши. — Прошу минуту внимания.
Эберхарды недоуменно обернулись. Потерянный пациент нашелся, что ей еще надо?
— Это Рой? — спросила она, указывая на их сына.
— Конечно. А кто же это, по-вашему? — Миссис Эберхард чмокнула сына в макушку. — Милый, немедленно возвращайся в постель…
— Не торопись, — сказал папа. — Не совсем понимаю, что тут происходит, но боюсь, нам сейчас придется извиниться перед доктором. — Он положил Рою руку на плечо. — Ну-ка, покажи свои укусы, парень.
Рой уткнулся взглядом в пол.
— У меня нет укусов, папа. Это был не я.
— О-о-о, я все поняла! — застонала мама. — Это я ненормальная, да? Это у меня не все в порядке с головой…
— Простите меня, — перебила ее доктор Гонсалес, — но у нас по-прежнему серьезная проблема. Исчез больной.
Полицейский Делинко, окончательно запутавшись, опять потянулся за рацией.
— Объяснит мне кто-нибудь, что это все значит? — воскликнула миссис Эберхард. — У меня голова сейчас лопнет!
— Что-то объяснить может только один человек, — сказал мистер Эберхард, и Рою вдруг захотелось провалиться сквозь землю. Папа развернул его лицом к докторше.
— Ну, Монтана? — сказала она, подняв бровь.
Рой почувствовал, что краснеет.
— Простите меня.
— Больница — не место для игр.
— Я понимаю. Простите, пожалуйста.
— Если настоящий Рой — это ты, — сказала доктор, — тогда кто был тот мальчик? И куда он делся? Говори, только без вранья.
Рой уставился себе под ноги. Такого ужасного дня в его жизни еще не было.
— Отвечай доктору, сын, — сказал папа.
Мама сжала его плечо.
— Давай, Рой. Это очень важно.
— Ничего, мы поймаем беглеца, — встрял в разговор Делинко. — Рано или поздно.
Рой уныло посмотрел на взрослых.
— Я не знаю, как зовут этого мальчика. И не знаю, где он сейчас. Я не вру, правда.
И, в сущности, он не врал.
Глава тринадцатая
Пока Рой мылся под душем, мама сварила кастрюлю спагетти. Рой слопал три порции. За столом было тихо, как на шахматном матче.
Рой положил вилку и повернулся к отцу:
— Что, идти к тебе в кабинет?
— Совершенно верно.
С тех пор как родители шлепали Роя, прошло много лет. И сейчас вряд ли папа решит его отшлепать. Но серьезный разговор в папином кабинете ничем не лучше. Хотя насчет того, получится ли серьезный разговор, Рой сильно сомневался: он так устал, что вряд ли мог сейчас сказать что-то членораздельное.
Отец долго молчал, сидя за большим ореховым столом.
— Что это? — наконец спросил он, указывая на книгу у Роя в руке.
— Книга.
— Это я и сам вижу. Хотелось бы услышать что-то поконкретнее.
Когда папе казалось, что от него что-то утаивают, он становился ироничным, даже язвительным. Рой предполагал, что это у него профессиональная привычка от допросов всяких изворотливых типов — бандитов, шпионов или кого там еще.
— Полагаю, — сказал папа, — этот том должен пролить некий свет на таинственные события сегодняшнего вечера?
Рой передал ему книгу через стол.
— Это вы с мамой мне подарили на позапрошлое Рождество.
— Я помню, — сказал отец, изучая обложку. — Атлас птиц Дэвида Сибли. Не на день рождения?
— Нет, пап.
Рой вписал эту книгу в список подарков, которые хотел получить на Рождество, потому что она помогла ему выиграть у отца пари. Как-то они с папой были в долине реки Галлатин, в Монтане, и видели, как большая птица с красновато-коричневыми перьями спикировала на землю и схватила суслика. Они с папой поспорили на молочный коктейль: папа говорил, что это молодой белоголовый орлан, просто у него перья на голове еще не побелели, а Рой — что это взрослый беркут, которого чаще встретишь в засушливой прерии. Папа потом ходил в бозменскую библиотеку, изучал рисунки птиц в атласе Сибли, и ему пришлось признать, что Рой был прав.
Мистер Эберхард взял у сына книгу.
— И какое отношение она имеет к этой безумной истории с больницей?
— Открой на странице двести семьдесят восемь, — сказал Рой. — Там, где закладка.
Отец раскрыл книгу.
— «Кроличья сова, — прочитал он вслух. — Athene cunicularia. Другие названия: кроличий сыч, пещерная сова, норная сова. Длинные ноги, короткий хвост, относительно длинные узкие крылья, плоская голова. Это единственный вид мелких сов, которых можно встретить в светлое время суток на открытом месте». — Папа бросил на Роя подозрительный взгляд поверх книги. — Это как-то связано с «научным экспериментом», который вы якобы проводили сегодня вечером?