У индейцев Верхней Амазонки(Путешествие и приключения Упдеграфа)
Шрифт:
Вампиры никогда не будят спящих, на которых они нападают, и никогда не нападают на людей, только притворяющихся спящими. Я часто пытался поймать их за работой, но без успеха. Они не нападают даже в том случае, когда хотя один из людей не спит. Чтобы достичь своей цели, вампиры носятся над своими жертвами, не садясь на них и не производя ни малейшего шума.
Само собой понятно, что рана такой глубины, какую делают вампиры, не нарушает сна человека только потому, что вампиры впрыскивают в рану жидкость, которая вырабатывается у них во рту или в глотке. Эта жидкость лишает чувствительности место и впрыскивается в кожу после ее прокола.
При нападении вампиры имеют обыкновение не оставлять в себе всю ту кровь, которую они высасывают из своей жертвы. Они оставляют из крови питательные вещества в своем теле, но большая часть крови только проходит через их кишечник и выбрасывается наружу.
Я подвергся нападению вампиров не менее 25 раз, и всякий раз я находил лужицу крови в 10 сантиметрах от того места, где он сосал. К самой же ране кровь никогда не прилипает.
Как много крови может высосать этот маленький зверек видно из случая, о котором мне рассказали.
У одного поселенца вампир ночью поразил 18 кур. Утром нашли их мертвыми, а сам хищник тут же мирно спал, уцепившись за крышу.
Когда вампиры поражали индейцев, которых мы нанимали гребцами, то индейцы настолько обессиливали, что не могли работать по нескольку дней.
Наши первые знакомства
После того как мы открыли виновников нашей слабости, мы начали готовиться к отъезду вниз по течению реки.
Прежде всего встал вопрос о продовольствии. Я решил взять бананы, которые принес с собой Жак. Он упаковал их в узел вместе со своими пожитками. Последние состояли из противня для промывки золотоносного песка, пары ботинок и махете.
Между тем прибыл наш бот с двумя индейцами из Архидоны. Индейцы были малорослы и слабосильны. В это время я не знал так индейцев, как два года позже, иначе я кое-что прочитал бы в их хитрых глазах. Не подозревая ничего, я двинулся в путь.
Мы перетащили все мои припасы в бот, — прекрасную лодку из кедрового дерева. Бот имел 10 метров в длину и в ширину — 75 сантиметров.
В 2 часа пополудни мы тронулись в путь. Я был в радостном настроении, так как мечта моя о путешествии осуществилась. Жак также был рад покинуть место, где совсем не было пищи. Все шло в этот день гладко. Грести на лодке было для нас ново. Каждый поворот реки возбуждал наше любопытство. Шел дождь, но не постоянно, как это было потом в зимние месяцы на реке Напо. Мы быстро подвигались вперед благодаря сильному течению реки. Напо — мощная река в 1350 км длины. Она впадает в Маразион.
В челноке на одном из притоков Амазонки.
Через 3 часа плавания мы пристали к берегу, где Жак показал нам свои способности повара, а индейцы тем временем соорудили навес и накрыли его пальмовыми листьями.
— Ну, Жак, — сказал я, — даю вам клятву, что в эту ночь я убью первого вампира, который приблизится к нам.
Но когда мы утром проснулись, то увидели, что опять подверглись нападению вампиров. Постепенно мы начали
— Но где же наши индейцы? — крикнул я Жаку.
— Они верно собирают ветки, чтобы развести костер, — ответил он.
Напрасно мы ждали час, другой. Никто не приходил. Понемногу нам стало ясно, что мы оставались одни. Индейцы убежали от нас, получив вперед плату, и нам предстояло дальше грести самим. Кое-что из мелочи, что им попало под руку, индейцы унесли с собой. Нам ничего не оставалось, как положиться на самих себя. Мы двинулись дальше. Вскоре мы подъехали к заманчивой песчаной отмели. Я и Жак решили остановиться здесь для обеда. Вечером мы втащили лодку на берег, соорудили шалаш и пошли на охоту.
На четвертый день мы достигли устья Суно, левого притока Напо. Здесь мы встретили колумбийца Мейяса.
— Я занимаюсь торговлей, — говорил он нам. — Сюда я привожу товары из Квито, а отсюда отправляю каучук и золото.
Собиратель каучука в лесу Амазонки. Конец палки, которую собиратель держит в руке, погружается в жидкий каучук и медленно поворачивается. Затем каучук подогревается на огне — и баллон готов.
— А каким же образом вы добываете каучук и золото? — спросил я.
— О, очень просто! — ответил смеясь Мейяс. — Я навещаю окрестные поселки индейцев и обмениваю свои товары на каучук. Торговля идет бойко.
— А какие же товары нужны для обмена? — спросил Жак.
— О, самые разнообразные! «Торговые» ружья, порох, дробь, пистоны, махете и топоры.
— Как «торговые» ружья! — воскликнул я. — Но ведь эти ружья никуда не годятся.
— Их для обмена специально приготовляют в Европе. — пояснил Мейяс. — Они стреляют на расстоянии 12 метров. Из них можно сделать по крайней мере 50 выстрелов. А уж после этого они становятся действительно никуда негодными, как вы сказали, — засмеялся Мейяс. — Но нам от этого только прибыльнее, — продолжал он. — Ведь их владельцы принуждены через некоторое время приобрести себе новые.
— Однако, здорово же вы наживаетесь. — буркнул Жак.
— О, да! — самодовольно ответил Мейяс. — Я имею дом и двух индейцев, которые охраняют мои товары.
Нам с Жаком очень захотелось приобрести порох, дробь, махете и топоры, и мы затеяли с Мейясом мену.
— Что бы вы хотели иметь за ваши товары? — спросил я.
— А вот эти бусы, — ответил он. — Да вот еще эти куски хлопчатобумажной материи.
Во время мены мы разговорились с Мейясом. Он случайно упомянул о существовании неисследованной реки Иазуни, которая впадает в Напо.
— По берегам ее обитают неизвестные племена инфилес, — рассказывал нам Мейяс. — Никто не отваживался проникнуть на Иазуни. Не раз кайхерос, хорошо знающие Напо, побуждали своих индейцев проводить их в лесные дебри на ее берегу.
Рассказывая это, Мейяс не подозревал, что он поднес спичку к пороху. Этот рассказ решил нашу судьбу. Жак, прирожденный золотоискатель, уже представлял себе сокровища древних инков, которые он найдет, а мною овладело страстное желание исследовать те места, где еще не ступал своей ногою белый человек.