У истоков любви
Шрифт:
— Ну, видите ли, — начала она, проклиная собственную какую-то детскую нервозность. Пожалуй, следовало намекнуть, чтобы он занимался своими делами. Но его манера держаться подавляла ее волю. — Мы с Рональдом были добрыми друзьями во время учебы в колледже. Возможно, он упоминал мое имя…
— Часто.
Уолтер по-прежнему не сводил с девушки прямого пытливого взгляда, голос его звучал спокойно. Но за этим спокойствием ощущалось эмоциональное напряжение.
— Ну, — повторила она и, разозлившись, поклялась больше никогда не произносить этого слова, — мы с Рональдом
Когда же он заговорил, стало еще хуже.
— Знаю, он рассказывал об этом. Вы, как мне помнится, ответили, что у вас есть план получше.
Пораженная горечью, с какой была произнесена последняя фраза, Мелани попыталась рассмотреть в темноте выражение лица собеседника, но луна давала недостаточно света, и девушка судорожно стала соображать, что же ответить.
— Это неправда, я никогда не говорила…
— Так что произошло? — резко прервал ее Уолтер. — Почему сейчас вы здесь, ведь прошло так много времени? Или вы поняли, что лучшей партии не найдете?
— Да! — выпалила она. — То есть я хочу сказать, нет. Должна заметить, ваш вопрос звучит чертовски оскорбительно.
Она вскочила, пролив на руку немного кофе, и отошла в дальний угол веранды.
Он не последовал за ней. Мелани облокотилась на перила, стараясь успокоиться. Она не обязана оправдываться перед ним. Дело касается только их с Рональдом. Наверное, ей следовало посоветовать Уолтеру пойти отыскать свою блондинку и уладить собственные проблемы.
— Оскорбительно? Ни в малейшей степени, Мелани. У меня в запасе есть другой, куда более оскорбительный вопрос.
Она услышала, что он неторопливой походкой направляется к ней. Мелани тут же повернулась лицом к Уолтеру, прислонившись к деревянным перилам. Теперь в его голосе отчетливо звучали гневные нотки и само его присутствие таило в себе смутную угрозу для нее.
— А вам никогда не приходило в голову, — сказал он, отчетливо произнося каждое слово, — что Рональд мог найти кого-нибудь получше, чем вы?
От возмущения кровь в ней закипела и бросилась в лицо.
— Может, он сам будет решать? — Мелани старалась говорить решительно и спокойно, но от сильного сердцебиения голос девушки как будто дрогнул.
— Нет, — сказал он, наклонившись так близко, что Мелани увидела отражение луны в его темных зрачках. — Рональд даже мыслить ясно не может, когда речь заходит о вас, поэтому я решил за него. Он никогда не женится на вас.
— Почему же? — Голос прозвучал слабо, легкие сдавили упиравшиеся в спину перила.
— Прежде всего потому, что вы его ни в грош не ставите.
Мелани зло смотрела на Уолтера, дрожа от возмущения.
— Что? — Как он смеет разговаривать с ней в таком тоне?! — Я очень ценю Рональда.
— Цените? — Он фыркнул. — Насмешили!
Его грубость сбивала Мелани с толку.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, — медленно проговорил Уолтер, — что никому не пожелаю такой жены. Рональд заслуживает
— Я обожаю его.
— Вздор! — Слово прозвучало как выстрел, и она откинулась назад так, что затрещали перила, сделанные из крепкой древесины. Презрением дышало его лицо, и ей нестерпимо захотелось убежать. Но убежать она не могла. Взгляд его черных глаз словно пригвоздил ее на месте. — Вы недостойны Рональда, и ваше жалкое чувство ему не нужно. За каким чертом принесло вас сюда именно тогда, когда я решил, что он навсегда забыл вас?!
Лицо Мелани побледнело, перила, казалось, уходят из-под рук, а голос Уолтера все гремел и гремел.
— Годы прожил Рональд с разбитым по вашей милости сердцем. Вы принесли ему только страдания. Вы не нужны ему, Мелани Бишоп. Вы посланник беды! — Он схватил девушку за руку.
Мелани пыталась вырваться.
— Я никогда не разбивала сердце Рональда, — запальчиво произнесла она, надеясь, что это правда. Но ведь это правда! Рональд всегда, казалось, спокойно относился к ее отказам… — И вообще, он сам решит, нужна ли я ему, — добавила она яростно. — Он… он…
— Нет! Вы не нужны ему. — Уолтер как будто не слышал оправданий. — Это он вам нужен. И причина должна быть очень важная, если заставила вас мчаться сюда глубокой ночью. — Он притянул ее к себе и внимательно всмотрелся в лицо девушки. — Что же это за причина? Гарри?
Она перестала вырываться и застыла, словно парализованная его словами. Гарри? Губы не хотели слушаться, но она крепко сжала челюсти и только после этого смогла выговорить:
— Что вы знаете о Гарри?
— Все, — многозначительно и резко ответил он. — Видите ли, Гарри я знаю с давних пор, мы вместе учились в колледже.
Мелани была потрясена этим открытием. Оправившись от шока, она сообразила, что Уолтер ненамного моложе Гарри. Если Рональд учился в Нью-Йорке, значит, там же учился и Уолтер с Гарри, последний позже закончил университет и еще несколько лет назад продолжал играть в студенческой футбольной команде. Теперь все становилось понятным. И все-таки Уолтер был человеком другого склада, нежели Гарри. В Уолтере было то, о чем Гарри мог только мечтать: мужественность, властность, пугающая сила…
— Какое отношение имеет Гарри к нам с Рональдом?
Черт возьми, не касается это его! Не обязана она изливать душу первому встречному и рассказывать печальную историю своей жизни. Но лгунья из нее была никудышная, и Мелани попыталась спрятать лицо, которое могло ее выдать. Однако Уолтер не дал ей такой возможности.
— Не играйте со мной, Мелани. Я сказал, что знаю Гарри, слышал, что он рассказывает о вас. Знаю, что он играет в покер с повесами и ваше имя летает в воздухе словно футбольный мяч. Я даже знаю… — он понизил голос, — что когда он проигрывает, то выставляет на кон ключ от вашего дома и… шанс завоевать благосклонность его красивой падчерицы. Он всегда говорит именно так — благосклонность, и полагает, что это очень забавно.