У каждого свой путь. Книга вторая
Шрифт:
Оба полевых командира горячо воскликнули:
– Мы готовы каждую минуту, Амир-сахиб. Когда нужно провести его?
– Караван уже ждет. В нем оружие, взрывчатка и боеприпасы. Наши американские братья не скупятся. Думаю, надо это сделать через неделю.
Фазиль Ахмад Саиди нахмурился:
– Мои люди просили спросить об оплате. У всех имеются в кишлаках семьи. Без денег никто из них не пойдет за мной…
Туран Исмаил внутренне «закипел», но сумел сдержать себя: ссориться с племенными командирами не входило в его планы, пока дело не сделано. Он слегка улыбнулся и вновь хлопнул ладонями. Снова вышла женщина с подносом. На этот раз на нем лежало несколько толстых пачек афгани. Лидер оппозиции разделил их поровну и протянул командирам:
– Платите своим людям. Когда проведут караван – получат значительно больше. Все надо сделать тихо. И помните, одна осветительная ракета может решить все…
Саиди и Зиярдж встали, чтобы с поклоном принять из рук Турана деньги. Сразу же начали прощаться:
– Да продлит Аллах ваши годы, Амир-сахиб!
Племенные командиры удалились. Едва они скрылись, лицо Туран Исмаила перекосило от злости. Он со всей силы грохнул кулаком по столику. Тарелка с разломанными лепешками упала на пол. Исламист прошипел:
– Деньги! Всем им нужны деньги! А сами никак не хотят полностью перейти на мою сторону. Удерживают равновесие! Придем к власти, за все спрошу!
Марина находилась в гарнизоне Герата пятые сутки. О присутствии женщины на территории знали всего пять человек. Целыми днями она спала в выделенной крошечной комнате-кладовке, где были сложены канцелярские принадлежности, и носа не высовывала на улицу: Бредин приказал не светиться, хотя о будущем задании не сказал ни слова. Лишь попросил «изучить город». Командиру гарнизона было рекомендовано «не мешать разведчику».
Грузноватый полковник Щербина сам приносил ей котелки с едой по вечерам. Пытался завязать разговор, но получил два-три односложных ответа, разозлился и ушел. В первые два дня видевшие женщину офицеры попытались «приударить» за Степановой, но успеха не добились. Она даже внимания не обратила на все их грубоватые попытки ухаживания.
Теперь график у Марины кардинально переменился: днем она спала, а ночью незаметно «путешествовала» по Герату. Словно черная тень носилась по городу, минуя афганские и советские патрули так, что солдаты даже не догадывались о ее присутствии. Она иной раз слышала их разговоры между собой. За эти ночи узнала город вдоль и поперек, составив для себя точную карту.
Степанова попутно узнала, каким образом в Союз переправляются наркотики. Уже на вторую ночь она наткнулась на две крадущиеся фигуры. Хотела последовать за ними, но услышала чуть слышные шаги сзади и едва успела спрятаться. За прапорщиком и капитаном осторожно шел подполковник Рябинин. Она узнала его по рослой атлетической фигуре и привычке держать голову чуть набок. В день приезда именно он встретил ее у вертолета.
Марина решила проследить за всей троицей. Уже через пару минут до нее дошло, что подполковник следит за парой впереди. Змеюкин и Щипачев нырнули в дальнюю палатку, стоящую на отшибе. Женщина уже знала, что там, кроме гробов с телами погибших, ничего нет. Рябинин стоял возле угла минуты три. Потом подскочил к пологу. Замер на пару секунд у входа и осторожно заглянул в щель. Видимо то, что он увидел, сильно разозлило мужчину. Степанова увидела, как он весь подобрался, уже готовый ворваться внутрь. Одним бесшумным прыжком очутилась рядом и зажала рот офицера ладонью, прошипев в спину:
– Тихо!
Он дернулся, собираясь драться, но она отпустила его и отскочила, прижимая палец к губам. Подполковник обернулся, удивленно глядя на помешавшую ему фигуру. Он мгновенно вспомнил женщину. Марина поманила его к себе. Отвела в сторону и спросила:
– Что там происходит?
Он зло ответил:
– Они гроб вскрыли и наркоту перекладывают. Брать их надо! С полочными брать!
Женщина усмехнулась. Заставила его наклониться и прошипела в ухо:
– Рано! Надо прежде их связь в Москве нащупать. Помогите мне завтра связаться с моим начальником. Только так, чтоб об этом никто не узнал. А сейчас давайте-ка последим за голубчиками. Вы гроб сможете найти?
– Найду. Вы за ними следили?
– Не совсем. Они случайность в работе, как и вы.
Оба дождались, когда прапорщик и капитан уйдут. Затем нырнули в палатку с гробами. Найти оказалось совсем просто: после сварки один из уголков красновато светился. Держа в зубах фонарик, Степанова переписала данные с листочка на крышке и номер на цинке. Обернулась к подполковнику:
– О том, что видели, забудьте и делайте вид, что не в курсе. Остальное не ваша забота. Кстати, а почему вы следили за ними?
– У меня есть подозрения, что они связаны с духами. Слишком часто заходят в одну из лавок на базаре, где по сведениям торгует связной моджахедов. К тому же со складов начало пропадать трофейное оружие. У некоторых солдат глаза подозрительно блестят, а сами бледные, словно больные. Эти двое выходят из лавки с набитыми сумками, а проверить их я не могу.
– Ясно. У меня к вам просьба, не говорите никому, что видели меня ночью.
Рябинин кивнул:
– Договорились. Связь я вам обеспечу. Если хотите, могу рацию в штаб принести.
Марина согласилась. Попрощалась с подполковником и направилась в город.
Щербина три ночи не догадывался, что ее в гарнизоне нет, только удивлялся: «Сколько можно спать? Днем спит, ночью спит». Но на четвертую ему потребовалась бумага. В столе она закончилась, а надо было срочно написать докладную. Полковник решительно направился к кладовке. Постучался, но ответа не получил. Постучался чуть громче и снова из-за двери не раздалось ни единого звука. Тогда он толкнул дверь. Нашарил выключатель на стенке и удивленно привалился к стене… в комнате никого не было. На аккуратно заправленной кровати лежал батистовый шарф и широкополая шляпа-афганка. Рядом стоял рюкзак. Возле него шнурованные армейские ботинки, тщательно начищенные. На сооруженной из ящика тумбочке лежал на боку пустой котелок.
Иван Андреевич удивился: все это время он сидел напротив распахнутой двери и мог бы поклясться, что по коридору никто не проходил, а в кладовке окон не было. Он внимательно осмотрел стены, хотя знал свое хозяйство – дыр и тайных выходов в штабном здании не предусмотрено. Забрал пачку бумаги со стойки у стены и вышел на улицу. Вокруг штаба, как и обычно, ходили двое часовых. Полковник спросил:
– Выходил кто?
– Никак нет, никого не было.
Командир решил дождаться женщину и выяснить, каким образом она уходит. До полуночи он еще как-то крепился: бумажной работы скопилось много. Но около двух ночи усталость взяла свое. Щербина все ниже склонялся головой к столу, а затем, уронив поседевшую шевелюру на папку с бумагами, заснул.