У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Капитан оказался прав: открытые металлические коробки вагонов были гружены щебнем. Но холод — это еще было полбеды. Плохо было то, что их могли заметить с любого моста, проходящего над железной дорогой. Степанова посмотрела под вагоны и под одним заметила довольно большой ящик:
— Здесь, что находится, кто-нибудь знает?
Знатоков не оказалось. Иван, по приказу капитана, вскрыл коробку: в ящике лежал свернутый брезентовый тент и какие-то железки. Он был не таким большим, но вдвоем вполне можно поместиться. У следующего вагона обнаружили еще одно сооружение и еще. Группа ожила. Разделились по два человека: одну часть тента раскатали по металлическому полу ящиков, а второй накрылись. Так было теплее ехать. Железки сдвинули в сторону.
Мешков устроился вместе с женщиной. Остальные над ним лишь посмеялись и не стали оспаривать “теплое место”. Даже капитан не стал спорить. Отвел бойца в сторону и что-то прошептал ему на ухо. Парень пожал плечами и смущенно улыбнулся, вполголоса ответив. Ответ сильно удивил офицера, так как Байбаков с минуту разглядывал сержанта. Тот выдержал взгляд. Аккуратно прикрылись дверцами, замки продолжали висеть, имитируя, что ящики заперты.
Марина успела договориться с капитаном, что Байбаков утром выйдет на связь с Москвой из идущего поезда. Сообщит о результате и попросит указаний о дальнейших действиях группы. Все остаются в ящиках до тех пор, пока капитан не стукнет в каждый ящик трижды. Никто не мог предположить, что прикажет начальство, а светиться с оружием на улицах Моздока не хотелось. Едва успели расположиться, поезд тронулся. Под стук колес беглецы перекусили сухпайком и заснули. Лишь Марина и Иван заснули не сразу. Парень попросил рассказать о себе, но женщина отказалась. Все же в ящике, даже под брезентом было холодно. Мешков тихо спросил:
— Может придвинемся друг к другу ближе? Все-таки теплее будет.
Степанова усмехнулась:
— Хорошо. Но руки лучше не распускай. Мне плевать, что ты разведчик, переломаю.
Парень осторожно придвинулся и обнял за плечи. Маринка не возражала, так как рука замерла и практически не шевелилась. Оба вскоре заснули, во сне прижавшись друг к другу еще плотнее. Просыпались, когда состав останавливался на очередной станции. Прислушивались к внешнему шуму, но едва поезд трогался, снова засыпали. Байбаков через три часа связался с Москвой. Быстро доложил об успехе операции, со вздохом сообщил:
— Возвращаться приходится в ящиках для инструментов. Что делать в Моздоке? Выбраться и людей напугать или будут иные распоряжения? Предупреждаю, мы в данный момент больше похожи на бандитов. Грязные и оборванные, зато с оружием.
Генерал задумался на минуту, а затем приказал:
— Оставайтесь в ящиках. Вас разыщут и переправят дальше.
В Моздоке ждать пришлось долго. Поезд стоял больше часа. Группа нервничала, но сигнала все не было и не было, приходилось ждать. Наконец кто-то подергал замок на ящике, где сидели Марина и Иван. Она подтянула автомат, но тут же раздалось три удара и крышка распахнулась. В ящик заглядывали трое в гражданской форме, а между вагонами стоял большой крытый автомобиль. Один из мужчин, коренастый высокий здоровяк с короткой стрижкой-бобриком, посмотрел на чумазые от грязи и копоти лица. Сказал:
— Быстро в машину!
Двенадцать человек с трудом вытянули затекшие тела из ящиков. Забрались в кузов и машина медленно выбралась с территории железной дороги, переваливаясь через рельсы. Людей в кузове страшно трясло и они с трудом удерживались за борта. Один из гражданских, севших вместе с ними, пояснил:
— Вы извините, мужики, что ждать долго пришлось. Пока эти чертовы железнодорожники дали разрешение на проезд нашего авто, время ушло. Через пару часов транспортник на Москву летит. С ним приказано и вас отправить. Пока помоетесь, да пообедаете у нас. Баня готова, вас мы прямо туда доставим. Если хотите, даже форму можем предоставить взамен вашей.
Все согласились. Байбаков покосился на Марину и чуть смущенно пробормотал:
— С нами женщина…
Здоровяк попытался сам найти среди грязных мужских лиц женское и не смог. Пожал плечами, собираясь выругать капитана за глупую шутку. Марина поняла и помогла ему: стащила кепку. Черные длинные волосы рассыпались по плечам. Незнакомец вытаращил глаза и рассмеялся:
— Прошу простить! Не узнал, а звонивший ни словом о вас не обмолвился. Вас я доставлю в наше офицерское общежитие. Помоетесь в душе. И вот еще что, мужики, спрячьте оружие в рюкзаки. Здесь оно вам не понадобится. Только внимание лишнее привлечет.
Все последовали совету. Разведчиков подвезли к бане, расположенной на территории военного городка. Автомобиль подъехал вплотную к двери и разведчики прыгали с борта и тут же скрывались в помещении. Степанову подвезли к офицерскому общежитию. Переодетый в гражданское мужчина представился по дороге:
— Подполковник Марков Анатолий Павлович, временно исполняющий обязанности командира здешней мотострелковой части. Пришлось в срочном порядке переодеваться в гражданские костюмы, чтобы не мелькать лишний раз на станции.
— Сержант Степанова Марина Ивановна. Можно просто Марина.
Он с интересом заглянул ей в лицо:
— Как же вы попали в разведку? Да еще и со взводом мужиков.
Женщина поглядела на синее небо, на солнышко, выглянувшее из-за хмурых туч:
— Это долгая история. Вы извините, я не могу об этом говорить…
— Понимаю…
Подполковник завел ее в одну из комнат общежития, расположенную на первом этаже. За столом сидел и что-то писал молоденький лейтенант. Он поднял голову при звуке открывшейся двери и сразу вскочил. Круглое мальчишеское лицо с торчащим надо лбом русым вихром, застыло в удивлении. Марков попросил:
— Федин, женщина в вашем душе помоется. Потом проводишь ее в штаб.
Лейтенант вытянулся:
— Есть, товарищ подполковник!
Степанова вошла в душ. С удовольствием стащила грязную одежду и залезла под горячие струи. Черные потоки потекли с головы. Она тщательно промыла волосы найденным на полке шампунем. Свернула грязное белье в тугой сверток и забила на дно рюкзака. Когда она вышла из душевой, лейтенант аж вздрогнул, взглянув на светлые расчесанные пряди:
— Вы же с черными волосами в душ заходили, а сейчас… — Он смутился и почесал висок: — Блондинка…
Марина рассмеялась:
— Это мой настоящий цвет! А то была обычная гуашь.
Свила мокрые волосы в пучок перед зеркалом в прихожей, прикрывая розовый шрам на виске и заколола тремя шпильками. Натянула кепку. Забросила рюкзак на плечо:
— Проводишь к штабу?
Он с готовностью вскочил, натянул бушлат уже на ходу:
— Тут недалеко! Плохо, что вы с сырыми волосами, простынете.
— Вот этого я меньше всего боюсь. Столько мокнуть пришлось, что уже никакая простуда не страшна.