У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
Олег вздохнул:
— Ладно… — Накинув куртку, направился в прихожую. Сел на кушетку и не спеша натянул мягкие кожаные туфли: — Я пошел. Прощайте, Вика.
Степанова зло произнесла:
— Я с вами. Хочу убедиться, что вы исчезли с моей дачи.
— В таком случае, может откроете ворота?
Она ядовито ответила:
— С чего ради такие хлопоты? Вдруг с той стороны забора кто-то притаился? Перелезешь…
Она пошла с ним, накинув широкий длинный плащ со спрятанным в складках автоматом. Шергун, к своему удивлению, почувствовал себя с таким эскортом под прикрытием. Степанова осторожно вскрыла ворота, стараясь, чтобы ключ не скрежетал. Чуть приоткрыла. К даче приближалась милицейская машина. Она махнула рукой полковнику: давай. И он махнул через забор. Не успел приземлиться, как над ухом раздался очень знакомый голос:
— Так, вот и взломщика прихватили по дороге! Ну-ка, кто у нас тут…
Крепкая рука взялась за плечо Олега и он увидел перед собой лицо Бредина, переодетого в форму полковника милиции. Тут же подскочили двое в форме. Полковник узнал инструкторов из спецподразделения. Его быстро засунули в машину на заднее сиденье. Шергун заметил, как ворота закрылись и облегченно вздохнул:
— Товарищ генерал-полковник, розыгрыш получился, только Маринка теперь одна осталась. Мной она рисковать не захотела.
— Знаю, она мне все написала. Я раньше понял, что этот Анвар на нее глаз положил. Не знал, что придумать, чтоб сержанта освободить от него. Хоть операцию раньше времени начинай! И как только она на такой розыгрыш решилась? Надеюсь, что окажется права. Вам, Олег Маркович, благодарность объявляю…
Он перебил начальника, протянув конверт со страшной надписью. Бредин вздрогнул и замолчал. Минуты три вздыхал, а потом тихо сказал:
— Все верно. Она знает, что по лезвию бритвы шагает. Постараемся не допустить. А вас, Олег Маркович, я собираюсь в Чечню отправить. Там вам сейчас спокойнее находиться, нежели здесь. Есть задание. Побываете у спецназовцев. Огарев дважды звонил, спрашивал, куда пропала Степанова. Да и Андриевич уже меня достал! Этот вообще дважды в неделю начал справки наводить. Скажешь, что на задании она, но не рассказывай подробностей.
— Когда лететь?
— Прямо сейчас. Вещи твои уже на аэродроме. Извини, но я в твоей квартирке шухер навел, пока все нашел. Самолет в одиннадцать взлетит. В Моздоке тебя встретят… — Бредин вдруг хлопнул себя рукой по лбу, — Ты же голодный! Эх, черт, а я не догадался хоть бутербродов прихватить…
Шергун вздохнул:
— Марина мне целый пакет всего насовала и кофе по-тихому напоила. Сейчас перекушу. Вы сержанта уберегите. Замечательная женщина. Работать с ней легко.
Степанова появилась в Чертаново злая. Она специально, очень долго, пыталась запереть машину. Позвонила по домофону и поднялась наверх. Открывший дверь Бархуддин тоже был мрачен. Он мигом заметил трясущиеся пальцы, которые женщина старалась сжать в кулаки, чтобы не показать ужаса. Внимательно оглядел нервное лицо и спросил:
— Что произошло? Ты опоздала на полчаса.
Она боком протиснулась мимо, не дожидаясь приглашения и вошла в комнату. Проделала все настолько естественно, что опытный инструктор решил, что она «на нервах». На ходу оглянулась. Всплеснула руками и горестно выпалила:
— Я своего шофера прогнала! Еле доехала. Вожу очень плохо и страх нападает. Что теперь делать, ума не приложу? Хоть Эдуарда назад возвращай!
Анвар, как ни странно, не спросил, из-за чего прогнала, хотя подобный вопрос был бы логичен. Быстро что-то прикинул в уме и предложил:
— Могу дать тебе своего человека в качестве водителя.
Она плюхнулась на подушки и настороженно проговорила:
— Он хорошо водит? Не гоняет, как сумасшедший? Вы за него ручаетесь? Где он будет жить? Мне нужен телохранитель и шофер в одном лице. Видите ли, дача находится довольно далеко от другой дачи и ночью страшновато бывает. Эдуард жил на даче и я чувствовала себя защищенной.
Араб окинул мрачным внимательным взглядом стройную, обтянутую спортивным костюмом фигуру на подушках. Сказал:
— Водитель хороший. Как скажешь, так и ехать будет. Я за него ручаюсь.
— Когда он появится?
— Сейчас позвоню и приедет.
Он взял мобильник и набрал номер. Когда ответили, заговорил по-арабски. Марина спокойно сидела на ковре. Равнодушно оглядывала стены и в который раз пересчитывала количество пиалушек за стеклом в стенке. По ее виду было никак не скажешь, что она прислушивалась к разговору. Время от времени она поглядывала на Бархуддина, явно вслушиваясь в слова и тут же вздыхала, делая вид, что не понимает ни слова. Поправила выбившиеся из пучка волосы.
Анвар наблюдал за ее лицом, но никакого интереса или возмущения не заметил, хотя говорил о разбившихся планах насчет Марины. Не стесняясь в выражениях, ругал женщину, но она не реагировала. Теперь он был убежден — женщина по-арабски не понимает. Если бы понимала, давно бы взорвалась от тех слов и выражений, что он отпускал по ее адресу. Ни одна женщина подобного не вынесла бы. Заговорил о будущих планах насчет Вики Гочияевой не сдерживаясь:
— Эта русская сука провела ночь с собственным шофером, а я-то хотел взять ее третьей женой. Прогнала его и теперь просит помощи. Найди среди своих ребят хорошего водителя и пришли ко мне. Проинструктируй. Он должен подмешивать этой твари наркотик во все напитки. Чтоб она через пять дней стала покорной, как овца. Он не смеет коснуться женщины даже пальцем, в каком бы состоянии не увидел. Вы взяли шофера? Почему нет? Как не было на станции? Найдите. Постарайтесь незаметно вывезти в наш склад. Я сам буду допрашивать.
Степанова спокойно поглядела на Бархуддина, наконец-то выключившего мобильник:
— Вы нашли мне шофера?
Он кивнул:
— Скоро подъедет. Давайте помолимся всемилостивому Аллаху…
Они долго молились. Это дало Маринке возможность осмыслить то, что услышала и порадоваться, что Шергун не отправился на станцию пешком. Затем Анвар встал, долго говорил о ваххабизме и его сторонниках, о джихаде против неверных и райских кущах приготовленных для праведников. Долго распространялся насчет шахидов и самоубийствах во имя ислама. Затем повел в комнату напротив. В ней Марина еще не бывала. Там оказались на полу два спортивных мата, тумбочка в углу и больше ничего. Бархуддин без разговоров, легко схватил ее и перекинул через себя. Маринка шмякнулась на мат, постаравшись не концентрировать тело. Лежа на спине, взвыла:
— Больно же! Теперь у меня синяк во всю спину будет. Могли бы предупредить…
Заметила в потолке, по обе стороны от люстры, два торчащих крюка. На одном болтался обрывок веревки. Анвар потребовал:
— Повтори!
Она пожала плечами и кое-как, с охами и вздохами, встала:
— А как? Я же не видела, что вы делаете.
Он повторял раз двадцать, а она никак не могла усвоить. Все ее тело покрылось синяками. Бархуддин устал. Сел на мат и задумчиво поглядел на тяжело дышавшую потную и раскрасневшуюся женщину: