У каждой ночи свой рассвет
Шрифт:
– Зачем я тебе? Чего ты хочешь? – его глаза намокли, но яростное выражение лица говорило, что он готов бороться. Боевой. Я бы, наверное, оценил по достоинству силу его духа, но слишком для этого устал, потому оставил без ответа и повел вглубь жилища.
– Располагайся, – я усадил его на диван и укрыл лежавшим рядом пледом. – Пить-есть хочешь?
– Есть, – коротко ответил он, вцепившись в край пледа. Помню себя в его состоянии, я тогда проглотил здоровый шматок мяса с кровью и глазом не моргнул, за что после пришлось
– Сейчас принесу.
Кухня находилась в углу возле деревянной лестницы, ведущей на импровизированную мансарду, отведенную мной для спальни. Я открыл холодильник, когда услышал шлепанье босых ступней о голый пол, а затем и глухой звук, когда мальчишка распластался, не будучи в состоянии полноценно передвигаться.
Я подлетел к нему, еще точно не решив – помочь или же оттащить обратно прямо за ноги.
– Не трогай меня! – ерзая на заднице, он попятился назад.
– А ты прекрати орать! – гаркнул я и наклонился, хватая его за локоть.
– Больно, ублюдок! – заскулил он, пытаясь вырваться, но против меня был слишком слаб.
– Будет еще больнее, если сейчас же, мать твою, не угомонишься, – пригрозил я и повел его обратно. – Сядь сказал.
Не церемонясь, я кинул пацана на диван, отчего мебель жалобно скрипнула. Парень быстро поджал ноги, обхватив их руками. Его грудь учащенно вздымалась, а по щеке заскользила предательская слеза. Он по-прежнему выглядел довольно помято, на шее бурели следы крови, белки глаз покрыты сеточкой капилляров, нечесаные, почти по плечи, светлые волосы обрамляли бледноватое лицо. Однако первые признаки восстановления уже проявлялись: синяк на скуле, как и отметины на запястьях стали едва различимы, к нему возвращалась физическая активность, а тот факт, что он оклемался всего через сорок минут после ввода моей крови, говорил сам за себя. В любом случае ему все еще требовался сон, но скорость ассимиляции поражала.
– Прости, – извинился я, плюхнувшись рядом. – Но ты сам напросился, я же предупреждал.
– Кто ты? – всхлипнув, спросил он.
– Ладно, начнем с малого. Меня зовут Кирилл, – представился я. – Как я могу обращаться к тебе?
Молчание.
– Так не пойдет, приятель, – я немного придвинулся, но парень тут же вжался в противоположную ручку дивана. – Будет гораздо проще, если ты начнешь отвечать на мои вопросы. Дальше я отвечу на твои, обещаю.
Вероятно, взвесив все за и против, он произнес:
– Емельян.
– Твое настоящее имя? – с сомнением уточнил я. Не то чтобы мне была хоть какая-то разница, но уверен, Гриша захочет разузнать о личности недоубитого мужчины больше.
– Да.
– А фамилия?
Он нахмурился.
– Лебедев. Меня зовут Емельян Лебедев. Доволен?
– Вот только давай без грубости, окей?
Его взгляд загнанного зверя напрягал меня, предвещая нелегкий остаток ночи.
– Ты помнишь что-нибудь до момента, когда очнулся в моей машине?
– Я… – застыв с открытым ртом, он задумался. – Я был в мотеле с… каким-то парнем.
Опа! А вот это уже интересно.
– Имя назвать можешь?
– Кажется, он сказал, что его зовут Макс. Или Матвей. Точно не помню, – Емельян пожал плечами.
– А как ты оказался с ним в том мотеле? Вы приехали вдвоем или встретились уже на месте? – продолжал я допрос.
– Он привез меня туда.
– Марка автомобиля?
– Откуда мне знать? – разозлился Емельян. – Ночь была, темно, и вообще он сразу посадил меня внутрь.
– Ты добровольно согласился уехать с ним? Где вы встретились?
– Зачем тебе все это? Ты мент? – внезапно спросил он.
Настал мой черед замешкаться. Я ведь и сам уже не знал четкого ответа на этот вопрос.
– Был когда-то. Теперь, вроде как, частный детектив, – решил, что подобный вариант наиболее уместен. Но Емельян, кажется, не впечатлился. – Так что насчет деталей вашей встречи? Просто расскажи всё, что помнишь, ладно?
– Можно мне воды? – попросил он, закашлявшись. – В горле пересохло, и привкус жуткий.
Металлический, горький. Вкус крови, предположил я. Даже после стольких лет в новой шкуре я все еще не привык к ее терпкости и резкому запаху. Россказни, будто для мне подобных кровь сродни сладкому вину – дикий вымысел. Кровь для вампира не более чем обязательное лекарство, без которого он станет пустой оболочкой, лишенной силы, пока медленно не угаснет.
– Только не вздумай снова сбежать, все равно я быстрее, – кинул я через плечо, уходя на кухню.
На этот раз Емельян послушался.
– Держи, – я протянул ему охлажденную минералку. Себе же я заварил крепкий кофе.
– Спасибо, – вот уж не ожидал благодарности. Хороший знак.
Он осушил четверть бутылки и поставил ту на пол рядом с собой.
– Я готов слушать, Емельян, – напомнил я, привалившись боком к спинке дивана. – Что случилось между тобой и этим Матвеймаксом? Это важно.
Емельян поджал губы и посмотрел в окно. Две трети ночи остались позади, но пасмурная погода, тянувшаяся без перерыва, по меньшей мере, неделю, словно бы сдерживала рассвет. Конечно, освещение в лофте имелось, но я так редко им пользовался в темное время суток, что войдя с Емельяном в квартиру, даже не попытался включить свет. По-видимому, его подобный расклад устраивал, как и меня.
– Вообще-то я живу в Выборге, но в Луге у меня есть тетя, так что периодически я стараюсь навещать ее, когда работа позволяет. Я без предупреждения приехал вчера около двух, но Инна – моя тетя, – уточнил Емельян, и, устав от лицезрения колышущихся на ветру штор, снова повернулся ко мне, – уже что-то запланировала на вечер, поэтому мы перенесли наш привычный совместный ужин, а я решил развлечься и пошел в бар.
– Макс, или кем бы он ни был, уже находился там? – нарушив обещание, перебил я, но Емельян не отреагировал. Теперь он бессистемно накручивал на палец бахрому по краю пледа, будто этот процесс помогал ему сосредоточиться на воспоминаниях.