У края бездны
Шрифт:
–Я дам тебе жука. Хорошего. Слушать можно с большого расстояния. Но одна просьба – не попадись! А то и мне голову оторвут.
–Ты-то причём?
–Здесь любая собака знает, что хорошую аппаратуру слежения имею только я!
–Игорь, здесь Москва рядом! Сюда любой может приехать с хорошей аппаратурой… Нет, не с хорошей, с изумительной, эксклюзивной, аховой…
–Аховой – это плохая…
–Да… С обалденной аппаратурой! Тем более, ваш город заполнили москвичи, они рвут друг друга и всех без разбора… Тут такой аппаратуры прослушивания в городе сейчас море! Миллиард! И твою пикалку, даже в случае
–Врёшь ты всё! – улыбнулся Игорь, сказал честно. – Боюсь, если засекут, у меня возникнут проблемы, которые я не смогу решить… Никто их не сможет решить…
Павел был неумолим.
–Не ссы.
Они вернулись за столик к Маше.
–Ну как? – посмотрела она на Павла.
Тот незаметно кивнул, и она поняла, что всё складывается хорошо, так, как планировал Павел.
Игорь посмотрел на свои часы.
–Ладно, у вас отпуск, у меня – работы невпроворот! Завтра в десять утра у центрального универмага ждите в машине. Там многолюдно. Мой человек принесёт чемоданчик, и всё объяснит… А сейчас мне придётся вас оставить…
–Спасибо, Игорь, – Павел многозначительно посмотрел на него, давая понять, что оценил его помощь, но Соболев отмахнулся:
–Как всё закончишь, тогда поблагодаришь. Пока.
Они проводили Соболева взглядами. Он уходил пружинистой, уверенной походкой. Павел накрыл своей ладонью руку Маши. Она улыбнулась, руку не высвободила.
Душа Павла пульсировала победными маршами – он всё делал правильно, и Высшие Силы (Господь) ему благоволили. Маша будет его. И Римма Павловна его потешит. И он разрешит свои сомнения насчёт писаний Алешковского.
«Какой хороший отпуск!», – подумалось Павлу.
Он наклонился к столу и зашептал тоном заговорщика:
–Я договорился взять у Игоря жучка для прослушивания. Самое сложное будет влепить его в машину, в которой ездит «подозреваемый».
Маша рассмеялась слову «подозреваемый». Временами она воспринимала происходящее, как увлекательную, виртуальную игру, и ей было до ужаса интересно, а бывало, она вдруг начинала ощущать, что оказалась втянута в круговорот зловещих событий, и тогда на неё накатывал настоящий ужас.
Маша высвободила руку, и стала пить сквозь трубочку коктейль.
–Хочешь? – подняла стакан, не вынимая трубочки изо рта.
–Нет. Я к сладкому равнодушен… Так вот, нам надо поразмыслить, как всадить жука, которого нам одолжит Игорь… Но это завтра, когда увидим оборудование, узнаем его параметры, тогда и решим – как. А когда жук будет на месте, мы послушаем, о чём говорит и о чём думает наш подопечный.
–Жук будет читать его мысли? – настороженно спросила Маша. Она не слышала, чтобы какие-то приборы могли читать мысли людей. Неужели Павел ей «пудрил мозги»?
Павел закатил глаза. Вообще, он считал, что все люди – разумные существа.
Он сказал медленно, чтобы Маша поняла и больше не переспрашивала:
–Обычно, что на уме, то и на языке…
–Я знаю эту поговорку. Но это про пьяных так говорят: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».
–Политики, во время предвыборной борьбы похожи на пьяных. Это правило к ним относится на сто процентов. Что у трезвого политика на уме, то, во время предвыборной гонке – на языке. И они не стесняются!
–А если он ничего не скажет?
–А
–А если не скажет? – не унималась Маша.
Павел вздохнул – как тяжело общаться с девушкой на политические темы! Он пожал плечами, улыбнулся ласково, чтобы прекратить дискуссию:
–Если ничего не скажет, мы посмотрим, что предпринять дальше… Идёт?
Маша согласно кивнула головой.
–Прогуляемся по городу? – предложил Павел. – Купим сувениры.
–Давай.
Остаток дня они гуляли пешком по пыльным улочкам, заходили в супермаркеты, книжные магазинчики, бутики с дорогой одеждой и обувью, в цветочные павильоны. Перекусывали в киосках быстрого питания «Блины» и «Манты-пельмени», поели ледяной окрошки на великолепном квасе в столовой «Русская ложка», заглянули в скучный, пыльный краеведческий музей и картинную галерею, с отсутствием каких-нибудь реальных картин – выставка детского рисунка и развёрнутое наследие местного «пикасо» Антона Желябы (племянника губернатора)…
Павел заглянул в ресторан, и заказал столик, после чего они с Машей отправились отдохнуть от дневных «приключений».
Расставшись с Машей, Павел поднялся на свой этаж, вошёл в свой номер, быстро скинул потную одежду, забрался с нетерпением под душ, после походил по душной комнате, обсыхая с неудовольствием – как жаль, что не работает кондиционер. Римма Павловна на регистрации обещала: «Я приму меры», только цена этим обещаниям была ноль – Павел это знал. Он не настаивал – третьесортный город, третьесортная гостиница, третьесортные развлечения… Нет! Первосортное развлечение… Нет! Развлечение Высшего сорта – Машу, он привёз с собой! И он это развлечение получит! Он все силы приложит, чтобы насладится…. Но сейчас было душно – пришлось приоткрыть окно, но с улицы шла не прохлада, а беспощадный зной. У-у! Павел со злостью затворил окно. Проверил задёрнутые шторы, чтобы ни один лучик не мог проникнуть внутрь номера… Вентилятор, что ли купить? А может, эти враги, персонал гостиницы, зная мучения постояльцев, делают «левый бизнес» сдавая вентиляторы в аренду за наличку? Надо будет поинтересоваться…
Как следует «отдохнув», Павел сменил одежду – из чемодана извлёк серые льняные брюки и свежую рубашку. Нашёл под стопкой маек, трусов и футболок несколько упаковок презервативов, оторвал три «кондома». На всякий «пожарный». Хотя Машу он рассчитывал «обработать» без помощи резинок, чтобы влить в неё несколько своих терпких струй… Всё-таки, секс с предохранением и секс напрямую несравнимы… Все это знают, кто занимался сексом… Это очень сладко, но это чревато последствиями… Потому Павел, прежде чем совершать свои «коварства», собирался узнать у Маши, очень тактично, предохраняется ли она, или совсем беззащитна, тогда-то и пригодятся «резиновые чулочки».
Так верилось Павлу. Так мечталось.
Он устало плюхнулся в мягкое кресло. Закрыв глаза, вспомнил разговор с Соболевым-старшим. Игорь ему прямо сказал, что не следует играть с огнём! Голос благоразумия внутри, обычно такой болтливый и всё предусматривающий, на этот раз молчал. Иди, Пашка, на неприятности. Ему и дела не было, словно его это абсолютно не касалось! А Павел погибнет, и внутреннему голосу хана!
Павел вскочил нервно, стал расхаживать перед кроватью. Какой хороший сексо-дром!