У края бездны
Шрифт:
–А-а… – протянула Маша, озадаченно.
–Что значит твоё «А-а»?
–Теперь я тоже знаю. Как все.
В холл переговорного пункта уверенной походкой вошёл молодой мужчина в лёгких, светлых, летних брюках и модной рубашке навыпуск. Мускулистый, подтянутый, с уверенным взглядом. Маша сразу поняла, что это и есть Игорь Соболев.
Увидев Павла, мужчина, покачивая рукой с дорогой барсеткой, обнажил в улыбке белые зубы, такие ослепительно белые, что походили на знаменитый голливудский бренд. Маша поняла, что Игорь дня два назад, как основательно прочистил
–Пашка! – вскричал Соболев.
–Игорёк! – Павел тоже просиял.
Оба обнялись.
–Каким ветром у нас?
–Да вот, отдыхаю, – Павел кивнул на Машу.
–С тобой? – Соболев-старший дружелюбно окинул Машу взглядом, и она поняла, что понравилась ему.
–Игорь! – он протянул ей руку для пожатия.
Маша сконфузилась – не принято обмениваться рукопожатием женщине и мужчине.
–Маша, – совсем застеснявшись, она пожала его сильную ладонь.
–Поехали, в парк прокатимся, – обернувшись к Павлу, сказал Соболев. Посмотрев на Машу, добавил. – Там пруд, прохлада, мороженое, – и завершил, снова глядя на Павла. – Там и поговорим.
Они вышли на улицу. У высокого ступенчатого крыльца переговорного пункта стоял с открытой дверцей черный «Мерседес» старой модели. За рулём машины сидел бритоголовый малый с сердитой физиономией.
–Твоя? – спросил Павел.
–Моя. И шофёр мой, – с долей гордости отозвался Соболев.
–Завидую. Я всё пешком хожу, никак на машину не накоплю.
–Честный мент никогда не купит себе дорогой машины! – засмеявшись, сказал Игорь.
–А в кредит?
–Не бери машину в кредит. Сам кредитами не балуюсь, и тебе не советую!
–Что ж, зная твоего брата, скажу, что в отношении кредитов ты прав. Но у наших в управлении почти у всех есть колеса, и машинки новые, с наворотами, из дорогих автосалонов.
–Разве они честные, коллеги с крутыми машинами? – спросил Соболев.
–Разве нет? – спросил в ответ Павел.
–Тебе знать. Ты с ними работаешь…
«»»»»»
Городской парк имел несколько обычных для всей российских парков отдыха «злачных мест» – тир, будку фотографа, аллею с лавочками, по которой приятно прогуляться, и несколько кафе с шашлыком, пиццей и пивом.
Кафе, которое рекомендовал Игорь Соболев, располагалось у живописного пруда. На этом пруду жили дикие утки – отдыхающие любили их подкармливать. Утки являлись местной достопримечательностью, и в местных теленовостях постоянно показывали, как юные горожане, под присмотром счастливых родителей, кормят птиц хлебом. Эдакий, бренд респектабельной жизни местного разлива.
Машу оставили есть шоколадное мороженое и пить коктейль за столиком, под ветвями корявого клёна, дающего прохладу, а Павел и Соболев-старший спустились к пруду. Людей сейчас на берегу не было из-за жары, а утки плескались, и даже принялись кормиться, когда Игорь достал из
–На этом можно заработать,– сказал Павел.
–А? – не понял Игорь.
–Продавать в парке отдыхающим корм для уток…
–О-о…Х-хм… Ты же не об этом хотел поговорить.
Павел обрисовал ему своё желание проследить за одним из кандидатов в мэры.
Игорь озадачился и напрягся. Идея Павла не пришлась ему по душе – это было видно.
–Это не так просто, – заговорил Игорь осторожно, старательно подбирая слова. – Особенно, сейчас, когда до дня выборов осталось всего ничего. У них знаешь, какая охрана! Это раз. Идёт война компроматов. Это два. Служба безопасности к ним и на милю не подпустит.
–Это три? – спросил с грустной усмешкой Павел.
–Нет. Три – это твой клиент. Наверняка, он отвалит тебе массу бабла, а ты так хитро-мудро собираешься использовать друзей, «на халявку»… Я знаю, как оплачиваются политические заказы – по десятикратному тарифу!
Последние слова Игорь произнёс жёстко, со льдом в голосе.
–У меня нет клиента, Игорь, – просто отозвался Павел. Он понимал Соболева – посчитал его продажной сукой. Сейчас это случается часто и со многими… – Я сам провожу своё, личное расследование, никем не заказанное…
–Зачем?
–Тут личное, – объяснил просто, чтобы у Игоря не возникло не нужных вопросов и сомнений.
–Из-за девочки? – Игорь сразу расслабился.
–Да, – солгал Павел.
Игорь расцвел в усмешке.
–Тогда понятно. Она ничего. Правда молодая чересчур… Не боишься связываться с такой?
–В смысле?
–Она ещё не перебесилась… Не нагулялась… Думает «передком»… Вообще, не думает.
–Я буду думать за неё… А, насчёт, службы безопасности нужного мне человечка, есть у меня идея на этот счёт. Мне бы только прослушивающий жучок на пару суток одолжить, а дальше я всё сделаю сам. У тебя же есть прослушивающая аппаратура!
–Есть. Дорогая она, рисковать не охота… И… это не законно… Паша, почему некоторые полицейские всегда готовы нарушить закон, в чём дело?
–Я в отпуске.
–Из-за отпуска, ты не перестаешь быть сотрудником полиции.
–Ох, как ты меня подколол!
–Не обижайся.
–Игорь, что ты мнёшься?! Я же… Ты же знаешь меня!… Сделаю всё чисто. Поставлю жука, послушаю, сниму жука, и всё! Всё! – Павел для убедительности развёл руки в стороны.
Игорь внимательно всмотрелся в глаза Павлу.
–Что ты затеваешь, Паша?
Павел отвернулся, смотрел, как утки кидаются на куски белого мякиша, ныряют, плещутся. Ответил, с дрожью в голосе:
–Ничего противозаконного, Игорь. Только хочу удостовериться в одном факте.
–Каком факте?
–Что я не сумасшедший.
–Брось эту дуру – она для тебя чересчур молода, и мысли о сумасшествии уйдут сами собой! Любовничек!
Соболев выбросил в воду остатки хлеба, посмотрел на Павла с больщущим сомнением, но, переборов своё нежелание (старая дружба взяла верх в его душе), согласился.