У Лукоморья
Шрифт:
— Как все-таки зовут тебя, златовласка? — который раз спросил я.
— А ты поверишь, что я — это баба Яга?
— Нет, — честно соврал я.
— Тогда называй меня Гуллвейг.
— Гуллвейг, — повторил я, — Какое странное имя. Откуда ты.
— Гуллвейг меня звали когда-то давно, задолго до того как я покинула чрево матери последний раз. Но именно так должна я зваться сейчас, когда снова забил Родник Жизни, и день ото дня прорвется Грань Миров.
Переселение душ и цепь инкарнаций были верованиями и нашего племени, сказки про Родник Жизни уже ходили в народе сто лет, про Грань же Миров я слышал впервые. Так что слова ее мало что объяснили мне, и лишь дополнительно разожгли полыхавший уже интерес.
— А почему ты не спрашиваешь, как зовут
— Как же зовут тебя? — вылетело из ее уст, и я так и не понял, то ли в ее тоне звучал скрытый интерес, то ли ирония.
Как бы то ни было, я честно сказал:
— Мечислав из рода Лисов.
— Нет… — ответила она мне, — ты не Мечислав и не Лис…
«Ты козел», — думаю, уже вертится на языке читателя, ан-нет.
— Ты — Видар, сын Одина.
— Допускаю, что и Видар, и Один — славные люди, но ни с тем, ни с другим я не имею чести быть знакомым, — как можно учтивее ответствовал я после некоторой паузы, потребовавшейся на осмысление услышанного.
— Очень скоро ты все вспомнишь. Помяни мое слово.
Она погладила меня по голове. Честно говоря, я никогда не любил, чтобы меня трогали за голову, но на нее это не распространялось. Я попытался ее обнять, но она легко вывернулась.
— Экий ты нетерпеливый.
— Извините, я больше не буду, — я потупил взор и сделал вид раскаивающегося маленького проказника, что ее опять рассмешило. Кажется, я находил дорогу к ней. Хорошо!
— Конечно, будешь… Пытаться, — отсмеявшись, ответила она, — А сейчас лучше послушай одну историю. Уверяю тебе, она будет интересной.
И она начала свою долгую, долгую историю.
— Давным-давно это было. В месте, где горы сходятся с лежащим посреди Земли морем, жил народ, который называл себя асами. И был у них царь, которого звали Один.
— Насколько я понимаю, мой отец.
— Правильно понимаешь. Лучше слушай и не перебивай. Итак, был у них царь, которого звали Один. Асы были великим племенем, а Один был великим магом и чародеем. Он мог оборачиваться другими людьми и животными, и общаться с существами из других миров. И вот однажды, во время одного из таких общений, Один узнал, что далеко на Севере, в стране Скандинавии, истончилась Грань Миров, и открылись врата в другие миры — миры карликов и великанов, фей и демонов. И Один повел свое войско к этим вратам. О, это было великое войско. Там были Тор и Хеймдалл, Тюр и Локи, и много других славных воинов. Долго ли, коротко ли, но они дошли до сих врат, и прямо на перекрестке Нашего Мира и Мира Золотых Фей ими был построен великий город, который они назвали Асград, то есть город асов. Причем часть его находилась здесь, а другая там. Как ты знаешь, наш мир в основном не является магическим, и волшебники в нем столь редки и слабы, что многие люди перестают верить в них вовсе. В мире же Золотых Фей — все иначе. Магия там неотделима от жизни, и жизнь неотделима от магии. Когда асы строили свой Асград, золотых фей уже не существовало. Жители этой страны так давно жили в Безмятежном Спокойствии своего мира, что практически выродились и не смогли противостоять пришельцам. Одними из таких пришельцев был народ ваны, к которому, кстати, принадлежала и я.
— Значит, мы с тобой принадлежим к разным народом.
— В какой-то степени, да. И причем мой народ, в отличие от твоего, был славянским.
— Так значит я — не славянин.
— Какое это имеет значение? И кавказцы асы, и славяне ваны практически стали богами и братьями.
— Так ты мне сестренка?
— Ладно, лучше слушай.
И она продолжила. Оказывается асы с ванами сначала жили в состоянии вяло текущего мира, потом наконец окончательно рассорились. Причем поводом для войны послужило надругательство над ней — Гуллвейг. Потом была война. Потом — мир, но очень шаткий. И когда Грань Миров опять стала разделяться, асы и ваны перессорились как между собой, так и друг с другом, и вместо того, чтобы создать Великую Гроздь Миров, оказались разбросанными по измерениям, как упавшие в море кокосовые
— Одно из знамений Истончения Грани Миров, — продолжала она, — уже случилось — забил Источник Жизни, воды которого возвращают молодость старикам, здоровье — больным, жизнь — мертвым. Именно в этом источнике я омыла тебя после твоей встречи с китайцами. Кстати они не первые, кто хочет использовать Источник Жизни, не имея на это никаких оснований и прав.
— А какие права у нас? — не выдержав, спросил я.
— Потому что мы — это мы.
— А они — это они.
— Ты, я вижу, больший стопор, чем я ожидала [1] — Скорее всего и в надругательстве надо мной ты не принял участия, потому что не догнал, за что они меня так.
1
Как видно, под стопором она подразумевала тормоз, просто автомобилей тогда не было (прим. автора).
— Ну, если тебя так это тревожит, я могу начать сейчас.
— А ты знаешь, что они со мной сделали?
— Догадываюсь.
— Ход твоих мыслей мне понятен. Но после этого они трижды (!) пытались меня сжечь на железных прутьях камина! Только благодаря волшебству я выжила, но посмотри, что со мной тогда стало.
На секунду мне показалось, что передо мной стоит не девушка, а чудовищный обугленный демон с жидкой копной седых волос. От этого видения я чуть не упал со стула, и упал бы, если бы оно не исчезло так быстро.
— Ладно, не бойся, я пошутила.
— Но как тебе это удалось?
— Я ведь колдунья. Баба Яга. Ведь слышал наверно?
— А я думал, что баба Яга старая и страшная. Вроде того демона, что ты мне показала.
— Того демона стали звать Хейд… А как ты думаешь, сколько мне лет?
— Шестнадцать, нет, осемнадцать.
— Сто восемьдесят шесть. Ты забыл про Источник. Кстати мне надо его проведать.
— Я схожу с тобой.
— Нет, пока не надо. Ты еще не совсем свой в моем Лесу. Лучше оставайся в избушке. Кстати, посторожишь ее.
Она улыбнулась и, поцеловав меня на прощанье, отправилась куда-то в лес, оставляя меня в состоянии смятения смешанного с ожиданием. «Она, конечно, с приветом», — думал я. «Однако это не лишает ее привлекательности. Так что ничто не мешает мне остаться пока здесь. А там — будь, что будет. Однако, как же все-таки я остался живым после встречи с желтолицыми? Да, это вопрос. Но не такой сложный. Вероятно, они просто ударили меня по голове и бросили. А всякие Родники Жизни — это все сказки. А демон, в которого она почти обратилась? Это наверно действие ее отвара. Да и таких колдуний только у нас в общине было две. Но не таких молодых и красивых. Сто восемьдесят шесть лет. Ладно, сделаем вид, что поверили ее лапше. В конце концов, почему бы не поиграть в скандинавского бога». Переживая ситуацию еще раз с высоты лукоморца ХХ века, я, конечно, еще раз поразился человеческой способности отыскивать рациональные ответы и успокаиваться, но тогда ничего подобного мне в голову не приходило. Да и не могло придти. И довольный собой я принялся изучать избушку и ее окрестности.
Прошло уж несколько часов, как Гулл…вейг (ну и имя) оставила меня, когда я услышал на улице шум. Я выглянул. В нескольких саженях от двери стоял немолодой человек весьма странного вида. Он был выше меня ростом (хотя и у меня, к слову, рост был тогда не маленький — порядка метра девяносто, по сегодняшним меркам), одет был в кожаные одежды и металлический шлем с большими рогами. Щеки его были чисты, вырывающиеся же из под шлема волосы были соломенного цвета. Лицо, со шрамами и морщинами, лучше слов рассказывало о былых подвигах.