У моря
Шрифт:
– А вы своему супругу звонили?- Дзаблаева наверняка хотела вызвать немногословную соседку на большую откровенность. Но Зоя Степановна ответила предельно лаконично. Затем как-то разговор коснулся штангистов.
– Все они тупые как брёвна. Знаю я их, раз здоровый, значит дурак, - безапелляционно заявила Дзаблаева и тут же накинулась на свою младшую.- Ирка, я тебе сколько повторять должна, ешь всё подряд, не дрыбайся, за всё деньги плачены. Дай я тебе бутеброт как следует намажу...
На этот раз Зоя Степановна не пропустила то, о чём ей поведал утром Олег. Невероятно, но это оказалось правдой, учитель московской школы так говорит. У неё даже возникло желание услышать из уст соседки и некоторые другие слова, например коридор, неужели скажет
Дзаблаева, тем временем, продолжала болтать:
– И вашему мальчику надо больше есть, а то уж очень он у вас худенький.
Зоя Степановна, едва выйдя из лона размышлений касательно "бутеброта", ответила смущённо, едва ли не оправдываясь:
– Да я знаю... но не ест... совсем нет аппетита, с самого рождения такой.
– Моя Ирка тоже. Пока в рот силком не затолкаешь...- в свою очередь посетовала соседка на свою младшую.- Вы, я гляжу, загорали?- она давно уже приглядывалась к покрасневшим плечам Зои Степановны.
– Да утром ходила, и до обеда вот.
– Утром это когда?
– Примерно с шести до семи.
– Так рано?- удивилась Дзаблаева.- Мне бы ни за что не подняться. Мы с девчонками вон на базар никак не выберемся, спим подолгу, даже рубли на карбованцы ещё не обменяли. Вы не подскажете где лучше обменять?
– Прямо на базаре, там есть обменный пункт.
– Я слышала там курс плохой, в городе поискать можно и выгодней сторговаться.
– Может быть, но надо по всему городу, по жаре бегать, а выигрыш, думаю, не стоит того, чтобы лишать себя моря и солнца хотя бы на час,- Зоя Степановна произнесла эти слова с неожиданной для собеседницы твёрдостью. Дзаблаева если и не обиделась, то несомненно расстроилась - впервые за три дня сидения за одним столом скромная и немногословная Зоя Степановна таким вот намёком выразила сомнение в житейской мудрости своей бывалой соседки.
Дзаблаевы, и мать и дочери, кончили есть, но почему-то медлили, не вставали из-за стола. Наконец, справился с обедом вечно отстающий Олег, и вслед за матерью, взяв свои тарелки, понёс их в окошко посудомойки, после чего они направились к выходу. Уже выходя из столовой, Зоя Степановна в дверях обернулась и замерла - увиденное оказалось слишком неожиданным. Дзаблаева, прикрываемая дочерьми, воровато оглядываясь, украдкой складывала в целлофановый пакет, оставшийся в вазе общий хлеб, собираясь, видимо, нести его к себе в номер. Зоя Степановна не знала, как это объяснить. Неужто, им не хватает того, что они съедают за столом?
После обеда Зоя Степановна поддалась "прессингу" со стороны Олега и отпустила его в холл на нижний этаж посмотреть спортивные новости, а сама прилегла, решив совместить послеобеденный отдых с чтением. Из Москвы она взяла с собой томик избранной прозы Воннегута. Имя этого американского автора, она впервые услышала по телевизору из уст модного телеведущего, потом ещё где-то. Для Зои Степановны, как и для большинства прочих советских и российских педагогов-словесников, современная американская литература была тайной за семью печатями. Конечно, в Союзе издавали время от времени забойных беллетристов типа Хейли, или немудрёного детективщика Чейза, но серьёзная американская литература в советские годы, до Перестройки, фактически находилась под негласным запретом. Создавалось впечатление, что после Стейнбека и Хемингуэя в Штатах перевелись крупные писатели. Потому Зоя Степановна и решила в отпуске восполнить один из имеющихся у неё, как она считала, пробелов. Первый роман назывался "Сирены Титана". Уже первые предложения увлекли, она погрузилась в чтение...
Олег пришёл, где-то, через полчаса.
– Ты знаешь мам, наши бразильцам продули ноль - два, позавчера ещё, а я сижу и ничего не знаю!- он говорил с горестью в голосе.
– Да действительно... ужасно,- с усилием оторвавшись от книги, иронизировала Зоя Степановна.
– Сегодня
– Там посмотрим... Они же, наверное, очень поздно играют?- неопределённо ответила Зоя Степановна, намереваясь вновь погрузиться в чтение.
– Ну и что, что поздно. Там каждый день смотрят, много народу,- не отставал Олег.
– Черешни лучше поешь, я помыла, "Капитана" своего почитай...
Вечером после ужина они пошли гулять. Олег был не только некомпанейским, но и сугубо домашним парнем. Его никогда не тянуло куда-то, лазить, бегать... стоять на голове. Зоя Степановна в этом плане всегда была уверена, что сын ни при каких обстоятельствах не спалит квартиру, играя со спичками, не пойдёт ни с какими чужими дядьками кататься на машине, не свяжется с дурной компанией... Но, в то же время отсутствие некоторых естественных мальчишеских черт огорчало её.
Олег спокойно, не считая то зазорным для уже взрослого мальчика, пошёл гулять с матерью. Они вышли к морю. Зоя Степановна залюбовалась вечерней разновидностью прибрежного пейзажа. Гулявших оказалось много. Девчонки, примерно ровесницы Олега с интересом поглядывали на него, симпатичного, хоть и очень худого. Он же не обращал на них ни малейшего внимания, даже не смущался, как в первый день за столом. В отличие от современных Ромео, что уже в пятнадцать лет и раньше начинали бегать за девчонками, у Олега это время ещё не наступило. Впрочем, этому Зоя Степановна была только рада, ибо придерживалась на данный счёт твёрдого мнения - всему своё время.
Они пошли в сторону спортгородка по аллее засаженной аккуратно подстриженными кустами акации. Здесь они услышали повторяющееся время от времени глухое ухание - на пол бросали какой-то тяжёлые предметы. Подошли ближе к прямоугольному в два этажа зданию, именно оттуда доносился этот грохот. На вывеске перед дверью значилось: "Специализированный зал тяжёлой атлетики". Тут же рядом располагались огороженные сеткой "рабица" теннисные корты, волейбольные площадки, чуть дальше футбольное поле. На площадках бегали, стучали мячами, махали ракетками. Весь этот внушительный спорткомплекс в своё время создали для подготовки спортсменов высокого класса - на спорт высших достижений Советская власть, как известно, средств не жалела. Сейчас же здесь во всю резвились уже не мастера спорта, а любители, имеющие возможность заплатить за время на корте, о чём говорили припаркованные тут же рядом иномарки. На них приехали те, кто сейчас не очень умело махал ракетками, щеголяя белоснежными теннисными костюмами, то есть новые сливки общества, пытающиеся подражать преуспевающим западным бизнесменам.
А в зале шла напряжённая вечерняя тренировка - это было хорошо видно в распахнутые большие окна. Олег отпросился к футбольному полю посмотреть игру двух местных команд, а Зоя Степановна присела на скамейку неподалёку от зала, где штангисты тягали свои снаряды. Она видела в окно молодого атлета в потной майке и тренера, который что-то ему втолковывал. Выслушав, атлет наклонился и пропал из поля зрения, затем показалась его голова, донёсся натужный короткий вскрик и штанга - по два больших красных диска с каждой стороны грифа и несколько более маленьких разноцветных - оказалась над его головой. При этом сам атлет сидел под штангой, вероятно на корточках. Тут же он встал со штангой на широко расставленных вытянутых руках, подержал несколько секунд и бросил. Снаряд отозвался снизу уже знакомым тяжким ухом. Опять подошёл тренер, опять что-то говорил, показывал руками, опять парень наклонился к штанге. Один раз атлет явно сплоховал, штанга не застыла у него над головой, а пошла дальше, назад и он был вынужден бросить её за голову, выскочив вперёд. Снаряд, видимо, ударился не о помост, а прямо об пол - звук получился совсем иной не глухой как раньше, а звонкий, рассыпающийся. Тренер данным обстоятельством был чрезвычайно недоволен... Атлет у ближайшего окна всё подымал и подымал, его лицо искажали гримасы околопредельных усилий.