У очага любви

Уилкинсон Ли

— Если бы я только могла вспомнить его и мою бабушку, — прошептала Элеонора. По ее щекам текли слезы.

— Со временем обязательно вспомнишь. Ты ведь вспомнила дом. Мне кажется, что и остальные воспоминания всплывут так же неожиданно. Они просто затерялись где-то глубоко в твоей памяти. Но даже если этого и не произойдет, то теперь ты будешь знать, кто ты.

Элеонора вытерла слезы протянутым ей платком.

— Но я до сих пор не знаю, где и когда я родилась, как меня зовут и сколько мне лет.

— Ты родилась в Кенте, шестого марта, а в приют попала,

когда тебе еще не было и восьми. По счастливому совпадению при крещении тебя назвали Клэр-Элеонора, так что имя тебе менять точно не придется.

Наступила тишина. Элеонора обдумывала все услышанное ею.

— А почему никто не обратился в полицию, когда они подали объявление обо мне и мои фотографии?

— Джош в это время был в Гонконге, а когда вернулся, то рассказ о тебе был уже устаревшей новостью. Иначе бы он обязательно узнал и забрал тебя. Из дневников видно, что он решил, будто вы уехали в Штаты. Месяц он ждал, надеялся, но потом понял, что Дженни не вернется. Верный своему слову, он не пытался связываться с ней, поэтому так никогда и не узнал правду.

— Но если Дженни не вернулась, как обещала, мой дедушка наверняка должен был навести какие-то справки…

— Видимо, он не стал этого делать. Скорее всего, он решил, что Дженни сбежала и больше не вернется, и поэтому умыл руки.

— Он еще жив?

— Нет. Я взял адрес у твоей матери и попытался связаться с ним, но оказалось, что он умер совсем недавно. Мне очень жаль, прости.

— Ну, что ты. — Элеонора покачала головой. — А как же моя мать? Почему она не пришла за мной? Ведь она-то наверняка узнала мою фотографию?

— Я не хочу врать тебе, Элеонора, хоть и мог бы сказать, что она была в свадебном путешествии и не слышала новостей. — Роберт помрачнел. — Помнишь, тебе рассказывали, что однажды, пока ты спала, приходила женщина?

— Да, но оказалось ведь, что она ошиблась.

— У твоей матери просто не хватило смелости. Поэтому она притворилась, что обозналась.

— Получается, она бросила меня во второй раз, потому что ее муж не знал о ребенке, и она не захотела рисковать?

— Да, — подтвердил Роберт. — Она сама признала это, когда я встретился с нею. Ей с трудом досталось хорошее положение в обществе и богатство, и она не хотела все это потерять.

Элеонора почувствовала легкую дрожь и озноб.

— Так, значит, моя мать…

— Леди Сара Алленби. К несчастью, она оказалась столь же жестокой и холодной, как и ее отец. Она знала, что у тебя никого и ничего не осталось, и все равно бросила тебя, не мучаясь угрызениями совести. Даже спустя столько лет она до смерти боялась, что я расскажу об этом ее мужу, поэтому дала мне всю информацию, которая была нужна, чтобы я смог нанять частного детектива и найти тебя. Найдя тебя и выяснив, что ты помолвлена с каким-то мужчиной, он покопался и в его прошлом.

— Понятно, — медленно, как во сне, произнесла Элеонора. — Но она… моя мать ведь хотела меня увидеть, так?

— Это была единственная искра человечности в ней. Когда она попросила меня организовать встречу, я надеялся, что

она сама тебе все расскажет, но она, видимо, струсила. Прости, что причиняю тебе такую боль. — Роберт взял Элеонору за руку. — Но я решил сразу рассказать тебе все до конца.

— Как ни странно, мне не так уж и больно слышать все это. Наоборот, я счастлива, что ты рассказал мне о Дженни и твоем дедушке. Они любили меня, это самое главное. Теперь мое будущее уже не будет казаться мне таким беспросветным.

Но при мысли о том, что ей придется уехать из Грейледиз и оставить Роберта, Элеонора заплакала. Роберт прижал ее к себе.

— Этот чертов Бенсон! — Роберт взял ее за руку и провел пальцем по безымянному пальцу Элеоноры. — Почему ты сказала садовнику, что кольцо больше не имеет для тебя значения?

— Потому что это на самом деле так. Когда я проснулась сегодня утром, я поняла, что все-таки не любила Дэвида, хоть он и был мне безумно дорог. Я придумала себе эту любовь, потому что мне нужно было кого-то любить и чувствовать ответную любовь. Поэтому, наверное, я на все закрывала глаза и отказывалась видеть очевидные вещи. Сейчас у меня словно пелена спала с глаз, и я не понимаю, как я могла быть такой дурой!

— И что ты собираешься делать сейчас?

— Начать все сначала. Как только я найду работу, буду копить деньги и отдам тебе весь долг до последнего пенни, обещаю тебе.

— Какую работу ты собираешься найти?

— Я пока еще не думала. Все, что под руку попадется. Правда, мне придется отказаться от квартиры, так что надо будет искать трудоустройство с жильем.

— Я могу тебя трудоустроить в этом доме.

— Тебе все-таки нужен офис?

— Да, но я не это имел в виду. Мое предложение гораздо более частного характера. Я хочу, чтобы ты стала моей женой… Я полюбил тебя с первой минуты. Мне нравится в тебе все, все то, что так ценил Джош, — твоя красота, смелость, теплота.

Элеоноре показалось, что ее сердце остановилось. Она смотрела на него, не мигая, боясь, что все это ей только снится. Роберт смутился, что было на него совсем не похоже. Он чувствовал себя неловко в наступившей тишине.

— Люди, которые меня знают, говорят, что я очень похож на Джоша. Ты полюбила его, может, когда-нибудь, ты полюбишь и меня, — добавил он робко.

Глядя в его темно-зеленые глаза, Элеонора видела в них любовь. Она осознала, что все это реально, что он сам предлагает ей то, за что она готова была бы отдать жизнь. Так, значит, он говорил искренне, назвав ее «любимой» перед Зои и сказав, что скоро Грейледиз станет ее домом.

Чудо произошло.

Элеонора не могла вымолвить ни слова. Она как будто потеряла голос.

— Прости меня, — тихо сказал Роберт. Огонек в его глазах медленно угасал. — Я бесчувственное бревно, говорю с тобой о любви после всего, что тебе пришлось выслушать. Тебе нужно время, чтобы все обдумать.

Элеонора бросилась ему на шею, прижалась лицом к его щеке и прошептала, задыхаясь, так что он едва мог разобрать ее слова:

— Нет, не нужно. Я и так люблю тебя.