У очага любви

Уилкинсон Ли

— П-простите, что вы сказали?

— Я спросил, не жалеете ли вы, что занялись этим делом?

— Нет. Нисколько.

Хотя, если они не получат заказ от Роберта Керрингтона, им больше не придется заниматься этим делом. Он как будто прочитал ее мысли.

— А каковы ваши перспективы на будущее?

Элеонора чувствовала, что пришло время открыть карты. Вопрос был не бровь, а в глаз.

— Перспективы очень неплохие. Дэвид замечательно выполняет свою работу, и мы оба готовы и дальше вкладывать

в нее все без остатка. Но чтобы с успехом работать и дальше, нам нужна работа, нужны заказы.

— Насколько надежна сейчас финансовая ситуация в вашей фирме?

— Я не думаю, что вы имеете право задавать мне этот вопрос, — ответила Элеонора, поджав губы.

Взгляд его холодных зеленых глаз словно пронзал ее.

— Прежде чем доверить вам работу, я должен убедиться, что дело не лопнет в ближайшее время и я не останусь в дураках. Поймите, сейчас много фирм закрываются, едва успев появиться.

— Надеюсь, мы не войдем в их число.

Это было все, что она могла сказать, и сейчас Элеоноре оставалось только ждать, затаив дыхание.

Как оказалось, ее слова подействовали, потому что Керрингтон оставил это вопрос в покое и сменил тему.

— Когда вы должны начать выполнение следующего заказа?

— В настоящее время у нас нет других заказов, — призналась она вопреки инструкциям Дэвида.

— Понятно, — медленно произнес он. — Таким образом, все зависит от меня? — В его голосе явственно слышалась удовлетворенность ситуацией.

Элеонора была почти уверена, что он не собирается поручать им этот заказ. Он понял, в каком она отчаянном положении, и сейчас просто водил ее за нос.

Элеонора резко встала.

— Что ж, я думаю, вы достаточно повеселились, поэтому, я считаю…

— Сядьте, — почти приказал он, правда потом добавил «пожалуйста».

В его голосе было спокойное осознание своей власти. Элеонора не могла не подчиниться.

— Скажите, почему вы думаете, что меня это развлекает или я издеваюсь над вами?

— А разве нет? Это же очевидно.

— А ваше мнение изменилось бы, если бы я предложил вам работу? — спросил он. Глаза его поблескивали.

— Мое мнение не изменилось бы, но это означало бы, что последние полчаса были потрачены не зря.

Он рассмеялся, обнажая ряд белоснежных зубов. Элеонора не могла не отметить, что у него очень красивый рот.

— А вы смелая. В вас есть сила. Я подумал было, что ничего этого в вас не осталось.

— Почему вы так считаете? — удивленно спросила Элеонора.

— Интуиция по большей части. Мне кажется, что жизнь была к вам не очень-то добра.

Сейчас ей меньше всего нужна была жалость Роберта Керрингтона.

— Добрее, чем ко многим другим людям, — коротко заверила она. — Я никогда не голодала, меня не эксплуатировали. Я здорова и способна работать. У меня есть свой угол

и человек, который… — Элеонора не смогла выговорить этих слов и остановилась.

— Человек, который любит вас? — закончил за нее Роберт. — В таком случае вам повезло даже больше, чем мне. — Он потянулся, взял ее за левую руку, рассматривая кольцо. — Я не ошибусь, если предположу, что вы собираетесь выйти замуж за Бенсона?

— Не ошибетесь.

— И давно вы помолвлены?

— Восемь месяцев.

— И вы не живете вместе, — удивленно произнес Керрингтон. Это был не вопрос, а утверждение.

Элеоноре стало не по себе от этих слов — будто она каким-то образом не вписывается в стандарты и нормы современного общества.

— Не совсем понимаю, как вы пришли к такому выводу, — сдавленно возразила она.

Он с иронией ответил:

— Когда вы перечисляли все подарки жизни, вы сказали: «У меня есть свой угол».

Элеонора прикусила губу.

— Так чего же вы хотите добиться? Или боитесь, что Бенсон передумает на вас жениться, если получит вас до свадьбы?

Прежде чем Элеонора смогла придумать хоть какой-нибудь достойный ответ, он продолжил:

— Неудивительно, почему парень весь издерганный, раз вы заставляете его ждать.

— Я не заставляю его ждать, — резко ответила Элеонора. — И он не издерганный. — Но сама она прекрасно понимала, что Керрингтон прав. Дэвид был очень нервным в последнее время. Вряд ли, конечно, по той причине, которую назвал Керрингтон. Возможно, Дэвид яснее, чем она, представлял, как плохи сейчас их дела.

— Если вы не заставляете его ждать, так почему тогда вы не живете вместе? — Роберт Керрингтон был неутомим. — Говорят, вдвоем жить не только приятнее, но и дешевле.

— В самом деле, я никак не могу понять, каким образом это касается вас.

— Вы правы. Боюсь, мы немного отошли от темы.

Элеонора была в бешенстве от этого неприкрытого нахальства и уверенного спокойствия и от того, как легко он водил ее за нос все это время.

— Правильнее сказать, вы отошли от темы, — промолвила она сквозь сжатые зубы.

— Ах, вот как! — иронично воскликнул он. — Сейчас вы по-настоящему завелись и даже начинаете мне дерзить. Может, вы решили, что вам больше не нужна эта работа?

— Если мне придется прыгать сквозь горящие кольца или станцевать для вас, мой ответ — «нет», мне не нужна эта работа! — горячо ответила Элеонора.

Он прищелкнул языком.

— Ну и ну. А как отреагирует на это Бенсон, вы не подумали?

Лицо Элеоноры вытянулось, и на нем ясно отразилось отчаяние. Зачем она только позволила этому человеку дразнить себя, мучить и довести разговор до того, что она сама уже готова отказаться от работы, которая им так нужна? Дэвид никогда ее не простит. Никогда.