У причала
Шрифт:
Мэри разразилась глухим кашлем. В широко распахнутых глазах читался ужас, а хрупкое лицо, казалось, исказила агония. Яну стало очень дурно от этой сцены. Встав из-за стола, чтобы налить воды для хозяйки, он понял, что сам больше нее нуждался в успокоении.
Парень помог рассказчице сделать глоток живительной влаги, потому как слабая рука не в силах была крепко удержать стакан. Брюнетке потребовалось несколько усиленных вдохов, чтобы, наконец, прийти в чувства. Неожиданно на бледных губах заиграло подобие улыбки.
– Ты куришь?
Вопрос застал Яна врасплох, и он лишь недоуменно
Не дождавшись реакции гостя, женщина уверенно направилась в гостиную.
– Пойдем, мне нужно собраться с мыслями.
Терраса открыла им восхитительный вид. Промерзлый морской воздух заполнял все вокруг, словно пытаясь выместить кислород. Парень заметил у хозяйки в руках округлую коробочку. Когда Мэри сняла крышку, терпкий, мускусный аромат вырвался наружу, мешаясь с нотками гвоздики. Внутри лежали целлюлозные сигаретные фильтры, табак и аккуратно вырезанные листочки тонкой рисовой бумаги. Женщина ловко отщипнула нужное количество табака и заполнила им один из листочков, придав ему форму желоба. Вложив квадратик фильтра, хозяйка привычными движениями скрутила сигарету. Оставалось лишь скрепить края слюной, и все готово.
– Никто не сделает для тебя сигареты лучше, чем ты сам.
Зажегся огонек, Мэри закурила. Первая затяжка. Дым ворвался в легкие. На изможденном тревогами лице проступила сладостная улыбка. Глаза сами собой зажмурились.
– Не хочешь попробовать?
– Да… как-нибудь в другой раз… – Неуверенно ответил Ян.
– Как знаешь.
Молочная белизна век поднялась, и помрачневший взгляд синих глаз заворожено вперился в морскую даль.
***
Я готова была согласиться на долгое, зловещее ожидание любимого человека. За секунду смирившись с этой мыслью, я стала прокручивать в голове примерный план отсчета дней и список дел, которыми должна была занять себя в период отсутствия возлюбленного. Все уже складывалось в определенную, цельную картину и переставало казаться таким уж страшным. Как же могло быть прекрасно, но…
Вдруг у меня перед глазами встала та пара, танцевавшая танго на набережной. Это воспоминание, словно обожгло мое сознание. Будто мне в голову выстрелила проклятая пуля, кричавшая: « Ты так молода, не трать юность на ожидания. Тебе нужна любовь – сейчас, страсть – сейчас, семья – сейчас!». Бесформенные иудовы мысли перетекали из одной в другую.
«А если он и дальше захочет плавать? Он любит море, а мужчину никто переубедить не в силах».
« И правда», – думала я. – «Клаус может передумать».
« Ты хочешь потратить полжизни в бессмысленном отсчете дней и тоске по любимому? Ваши дети почти не будут видеть отца. Останешься одна, одна, одна…».
( Я была той самой Евой, искушенной дьявольской змеей).
В тот момент я поняла – да, я не хочу быть одна! Я хочу захлебнуться в любви сейчас и ни минутой позже. «Я хочу жить здесь и сейчас! А ведь Клаус может и не вернуться к привычной жизни на суше. И мне потом страдать? Нет, нет, здесь и сейчас, мне нужно здесь и сейчас!».
Тогда мой разум воспалился до предела. Все, что приходило в голову, было бредом, однако каким заманчивым! В одночасье я забыла все дни, проведенные с этим человеком, всю любовь и нежность, что хранила моя душа. Остался лишь слепой эгоизм.
– Нет! – Воскликнула я и в панике вырвалась из объятий возлюбленного.
Ласка в его глазах сменилась непониманием.
– Прости, я не могу… – Запинаясь, выпалила я. – Не могу ждать, не хочу, не могу. Мне нужны отношения здесь!
– Они будут. – Мягко начал парень. – Я вернусь и больше никогда не уйду в море. Мы станем семьей.
Он потянулся за мной, но я недоверчиво отошла назад.
– Прошу тебя, поверь, мы же любим друг друга. – Уже с нотками отчаяния продолжал любимый.
Он дотронулся до моей руки и хотел потянуть к себе, но я с силой вырвалась из «ловушки», мотая головой, как безумная.
– Нет, не хочу, нет…
– Но ты любишь меня, мы не можем вот так расстаться!
Голос Клауса почти сорвался на крик. Я чувствовала, когда он сдерживался из последних сил, чтобы не спугнуть меня.
– Значит, не люблю. – Дрожащим голосом отозвалось что-то во мне.
Сама не знаю, что тогда несла.
Янтарные глаза широко распахнулись. На этот раз пришел черед парня замолчать.
– Пожалуйста, не иди за мной, одна вернусь домой. – Заикаясь, бормотала я. – Не хочу расстояния… Лучше нам больше не видеться. Будь счастлив, пожалуйста.
Клаус серьезно посмотрел на меня. Я никогда не смогу забыть тот взгляд. Ненависть и обожание смешались в одном котле.
– Я буду ждать тебя. Может, ты не будешь, но я буду. – Тихо произнес он. – Я люблю тебя, Мэри.
Возлюбленный в последний раз протянул мне руку. Как же велико желание броситься в его объятия и расцеловать каждый миллиметр любимого тела. Я так хотела этого! Больше всего на свете! Но… Почему-то не сделала. В тот момент я взяла и убежала. Как самая безжалостная тварь. Правда, я все же обернулась через пару десятков метров. Клаус стоял на том же месте, но теперь его голова была опущена, как и широкие плечи. Где-то внутри себя я знала, что мой любимый плачет. Это был последний раз, когда я его видела…
Ноги несли меня домой. Даже, несмотря на нехватку воздуха, что-то мешало мне остановиться. Когда легкие начинали разрываться, я переходила на быстрый шаг, а затем снова пускалась в бегство. От красиво уложенной прически уже ничего не осталось. Края платья покрылись дорожной пылью, но темнота скрыла все следы «преступления», кроме моего сердца. Оно стучало, как сумасшедшее. И тогда, мне казалось, что этот оглушающий, громкий звук слышит каждый прохожий. Внутри все горело. Свет уличных фонарей, будто уменьшал пространство, и я представляла себя загнанной в клетку.
Уже рядом с домом пришлось очень тихо пробираться к входной двери. Крайне осторожно орудуя ключом, я быстро проскользнула в свою комнату на втором этаже. К счастью, в нашем доме никогда не было проблем со скрипящими половицами.
Я так и не включила свет в комнате, когда закрыла за собой дверь. Все, на что у меня хватило сил, это сползти вниз по стене на пол, обнять колени и прислушаться к тишине. Так странно, я не проронила ни слезинки в тот вечер. К полуночи, съежившись от ночного холода, мне все-таки пришлось перебраться на кровать, но сомкнуть глаз так и не получилось.