У прокурора век недолог
Шрифт:
Я еще раз пять сказала “спасибо”, и мы наконец простились.
Оказавшись в своей машине, я уставилась в окно и сидела так минут десять. Странное чувство овладело мной, что-то сродни беспокойству. Я видела себя пешкой, которую кто-то неведомый одним щелчком убирает с шахматного поля. Мне понравилась женщина и не понравилось это знакомство, а еще я точно знала, что никогда ей не позвоню и не захочу с ней встретиться.
Я направилась к дому, но при мысли о том, что сейчас, оставшись одна в квартире, начну изводить себя все теми же думами, невольно поежилась. Что со мной происходит, черт возьми? Я совершенно не в состоянии взять себя в руки. Нелли
Тут я обратила внимание, что уже некоторое время таращусь в окно, припарковавшись возле кафе “Мороженое”. “Как меня сюда занесло?” — с удивлением подумала я и тяжко вздохнула. Я в самом деле становлюсь похожа на сумасшедшую, рыскаю по городу в поисках неизвестно чего… Я вышла из машины и направилась в кафе, вспомнив, что с самого утра ничего не ела. В кафе было шумно, и я пожалела, что забрела сюда. Однако моя очередь подошла очень быстро, я взяла сок, мороженое и огляделась в поисках свободного столика. У окна как раз освободилось место, я заторопилась туда, задела кого-то локтем, сок расплескался, я охнула и услышала над самым ухом: “Черт”, — повернулась и увидела молодого парня, он тер рукав куртки и зло смотрел на меня.
— Извините, — пробормотала я, подумав, что являюсь угрозой для граждан, впору вешать на лоб табличку: “Держитесь от меня подальше”.
— Глаза разуй, — рявкнул он, смерил меня взглядом и вздохнул. А я заспешила к свободному столику, испытывая неловкость. Торопливо съела мороженое и бросилась к своей машине.
Вечер я провела с большой для себя пользой: наконец-то закончила уборку в квартире. Вынося мусор на помойку и возвращаясь, обратила внимание на то, что дверь соседней квартиры слегка приоткрыта. Я подошла и громко крикнула:
— Эй, здесь есть кто-нибудь?
Дверь распахнулась, и я увидела родственницу Лены в черном платке и фланелевом халате.
— Извините, — растерялась я. — Вижу, дверь не заперта…
— С вещами разбираюсь. Это ведь квартира моих родителей, да… а я в мужниной, привыкла там. Муж умер, детей нет. Из родни я да Ленка. Думала ей свое жилье оставить, а вон как получилось. Из ваших знакомых никому квартира не нужна? Я бы продала… Просто жуть берет здесь находиться, как вспомню, что она лежала в ванной… Может, вы зайдете? — неожиданно предложила женщина, и я вошла, хотя полчаса назад твердо решила держаться подальше от всяческих убийств и самоубийств.
— Продать квартиру не проблема, — заметила я, — тем более в этом районе. Получите приличные деньги.
— Господь с ними, с деньгами. Ленку жалко. Конечно, она малость того… Зачем она это сделала? — скорбно спросила женщина. — Разве так можно?
— Она вам о своих проблемах рассказывала?
— Да какие у нее проблемы? Так… Я сегодня со следователем разговаривала. Дневник ее нашли, настойчивые мысли о самоубийстве, какой-то маниакальный психоз, а может, я запомнила не правильно. Она ведь в детстве на учете стояла. Папаша у нее был настоящий псих, покойная сестра еле от него избавилась. Вот и поверишь, что яблоко от яблони…
— Когда она покончила с собой?
— В среду. Пришла с работы, ужин себе приготовила, а потом взяла да и… У нее наркотик в крови нашли, — перешла женщина на шепот. — Откуда у Ленки наркотики? Смех один… Таблетки, конечно, были успокаивающие, но… Может, чего напутали?
— Вряд ли… А что за наркотик, не сказали?
— Да разве я запомню? Видно, она чего-то выпила, чтоб не бояться, а потом уж в ванную и… Страх-то какой… это все от ее фантазий. Жила одна, я ей говорила, давай съедемся, все веселее, ни в какую. И в церковь ее привела, с народом и для души полезно.
— В какую церковь? — невинно поинтересовалась я.
— В “Общество любителей Библии”. Это ведь все равно, что в церковь ходить, раз Библию-то читают. На Вокзальном спуске, серый дом. У меня соседка туда ходит, ну и я… Там плохому не научат, и молодежи много, глядишь, с кем бы познакомилась. И ей сначала нравилось, повеселела, среды ждала, я уж подумала, что нашла кого-то. А потом опять заговариваться стала, такую чушь плела…
— Какую? — спросила я, испытывая странное волнение.
— Да ее слушать-то… следят за ней, духи какие-то, дьявола приплела. Она с детства всю эту глупость любила.
— А кто за ней следил?
— Да бог с вами, кому она нужна? Выдумывала все.
— А общество продолжала посещать?
— Да, каждую среду. Я-то редко хожу, знаете, здоровье и… а она дисциплинированная.
Мы еще немного поговорили, я уже собралась уходить, когда заметила разложенные на столе фотографии Лены. Воспользовавшись тем, что хозяйка на мгновение отвернулась, я сунула одну из них в карман, чувствуя себя самой настоящей воровкой.
— Ой, у меня ведь дверь открыта, — с притворным испугом вспомнила я и поспешно покинула квартиру. Выходя, я обратила внимание на дверь: ни задвижки, ни крючка, ни цепочки. Дверь запиралась на личину, ключ торчал в замке… Не понимаю, почему я подумала об этом, но на мгновение почувствовала что-то вроде озарения. — До свидания, — пробормотала я, а потом еще с полчаса бродила по своей квартире, пытаясь понять, что меня так беспокоит. Утром я твердо решила начать новую жизнь и засела за работу — просмотрела воспоминания мадам Виноградовой и попыталась их систематизировать.
До двух часов я честно трудилась, а потом то и дело принялась смотреть на часы. Следовало сделать перерыв и немного прогуляться. Я поспешила на улицу и, игнорируя свою машину, стоящую во дворе, отправилась пешком, через некоторое время без всякого удивления отметив, что двигаюсь в сторону Вокзального спуска. Сегодня среда, но для занятий в “обществе” еще слишком рано. Действительно, отчего бы не посетить их собрание? В конце концов, во мне говорит обычное любопытство. Холодный ветер пронизывал насквозь, я стала оглядываться по сторонам, с намерением обнаружить какое-нибудь кафе, и взгляд мой натолкнулся на свеженькую вывеску “Кинозал”. Это показалось занятным. Насколько мне известно, жизнь в десятке кинотеатров нашего города едва теплилась, и вдруг симпатичное здание, ремонт не из дешевых, большие окна сверкают чистотой. Правда, под кинозал отвели лишь правое крыло здания, но все равно он произвел впечатление. Я вошла, попеняв себе, что ничего не знаю о культурных новостях города.
— До ближайшего киносеанса оставалось полчаса.
Я бродила в холле, разглядывая искусственные пальмы и многочисленные фотографии актеров на стенах (многие были с дарственными надписями), потом прошла в небольшой бар, взяла чашку кофе и устроилась за столиком у окна. Отсюда открывался прекрасный вид на площадь. Я прихлебывала кофе и пыталась внушить себе, что жизнь прекрасна.
— Простите, у вас свободно? — услышала я совсем рядом, подняла голову и увидела молодого человека с чашкой кофе и пирожным на блюдечке. Столы вокруг были заняты, и я торопливо кивнула: