У рифа Армагеддон
Шрифт:
Голос принца звучал необычайно спокойно и рассудительно, учитывая обстоятельства, - подумал Мерлин.
– Я не могу, Кэйлеб, - сказал он через минуту.
– Я бы хотел, чтобы я мог. Честно говоря, я очень хочу. Но я не могу.
– Мерлин, - тихо сказал Кэйлеб, - мне все равно, сейджин ты или нет. Ни один смертный не смог бы сделать то, что ты делал сегодня днем у меня на глазах. Никто, даже сейджин. Однажды я уже спрашивал тебя, кто ты на самом деле, и ты пообещал мне, что служишь свету. Но что ты за слуга такой?
– Ваше высочество, Кэйлеб, - мягко сказал Мерлин, - я не могу вам этого сказать. Не "не хочу"; не "отказываюсь", а не могу.
– Ты многого от меня просишь, Мерлин, - сказал Кэйлеб тем же тихим голосом.
– Мой отец доверяет тебе. Доверяет тебе настолько, чтобы посвятить все свое королевство принятию твоих "услуг" - твоих "видений" и всех знаний и предложений, которые ты нам принес. И я тоже доверял тебе. Были ли мы неправы? Если ты можешь делать то, что не под силу смертным, это делает тебя более чем смертным. И как мне узнать, говорит ли правду тот, кто должен быть ангелом или демоном?
– Я не ангел и не демон, - ответил Мерлин.
– Клянусь в этом. Я просто не могу сказать вам, кто я такой. Не сейчас - возможно, никогда. И полагаю, вам просто придется решить для себя, можете ли вы доверять кому-то, кто не может ответить на эти вопросы за вас.
Он посмотрел прямо на Кэйлеба, и Кэйлеб посмотрел в ответ в эти странные сапфировые глаза. Кронпринц пристально вглядывался в них, не произнося ни слова, по крайней мере, целую минуту. Затем он глубоко вдохнул.
– Ты не должен был делать то, что ты сделал сегодня днем.
– Его разговорный тон звучал настолько нормально, что в данных обстоятельствах это было почти странно.
– Если бы ты этого не сделал, я бы не знал того, что знаю сейчас, не так ли?
– Да, - согласился Мерлин.
– Вы бы не знали. Но это не значит, что я не должен был этого делать.
– Да, это так, - сказал Кэйлеб. А затем, к удивлению Мерлина, он улыбнулся. Это было почти нежное выражение, и принц покачал головой.
– И это, Мерлин, причина, по которой я действительно доверяю тебе.
– Ты доверяешь?
– Вопреки себе, Мерлин не смог скрыть удивления в собственном тоне, и Кэйлеб тихо усмехнулся.
– Ты показал мне, на что ты способен, доказал, что ты больше, чем просто сейджин, чтобы спасти стаю портовых детей, которых ты даже не знал. Ради этого ты рисковал всем доверием, которое завоевал у меня и моего отца. И я верю, что ты сделал это, ни разу не подумав о том, чтобы остановиться и не делать этого.
– Ты прав. Я и не думал отказываться от этого.
– Мерлин покачал головой.
– Наверное, мне не следовало это делать, но это даже в голову не приходило.
– И именно поэтому я доверяю тебе, - просто сказал Кэйлеб.
– Человек - или даже больше, чем человек, - который служил тьме, никогда бы не позволил жизням горстки портовых отродий помешать его целям. Но ты это сделал. Если ты готов рискнуть и отказаться от всего, чего ты уже достиг, чтобы спасти жизни детей, это говорит мне все, что мне действительно нужно знать. Что, конечно, не означает, - он внезапно сверкнул улыбкой, подозрительно похожей на ухмылку, - что я не хотел бы знать больше!
– Ваше высочество, - сказал Мерлин, даже не пытаясь скрыть облегчение в своем голосе, - в тот день, когда я смогу рассказать вам больше, если он наступит, я это сделаю. Клянусь.
– Надеюсь, что этот день настанет, - ответил Кэйлеб.
– Сейчас, однако, я думаю, нам с тобой нужно потратить некоторое время на то, чтобы придумать какое-то объяснение сегодняшнему дню. Хорошая новость заключается в том, что никто на берегу, кроме меня, не мог видеть, что произошло на самом деле. Плохая новость заключается в том, что детская версия случившегося довольно возмутительна.
– Вы же знаете, насколько дети возбудимы, ваше высочество.
– Мерлин улыбнулся.
– Я ни капельки не удивлюсь, если все это покажется им еще более впечатляющим, чем было на самом деле!
– Все хорошо, - сказал Кэйлеб более трезво.
– Тем не менее, тушу одного кракена уже доставили. Того, которого ты загарпунил. Поверь мне, по этому поводу было больше, чем несколько поднятых бровей, даже после того, как я, ах... скажем так, несколько занизил дальность актерского мастерства. Будет ли их еще больше, если они поднимут два других?
– О, полагаю, вы можете с уверенностью сказать, что так оно и было бы, - признал Мерлин.
– И это как-то связано с ножом, который ты полностью воткнул в киль лодки?
– вежливо спросил Кэйлеб.
– На самом деле, так бы и было.
– Замечательно.
– Кэйлеб задумчиво надул щеки, затем пожал плечами.
– По крайней мере, они все еще в главном корабельном канале. Тот, которого ты загарпунил, нашел путь на мелководье, прежде чем окончательно погиб, но вообще вода там глубокая, и, как я понимаю, там сильный прилив. Мы можем, по крайней мере, надеяться, что двух других вообще не найдут.
– Это, несомненно, было бы лучше всего, - согласился Мерлин и несколько секунд сидел, пристально глядя на принца.
– Вы уверены, Кэйлеб, что вас это устраивает?
– спросил он наконец.
– ..."Устраивает" - это не то слово, которое я бы выбрал.
– Улыбка Кэйлеба была кривой.
– На самом деле, это даже отдаленно не похоже на то слово, которое я бы выбрал. Но если ты имеешь в виду, собираюсь ли я передумать, то ответ - нет.
– Я ценю это, - мягко сказал Мерлин.
– Глубоко.
– Что ж, давай посмотрим на это, - предложил Кэйлеб.
– До сих пор ты спас мою жизнь, спас жизнь Рейджиса, разобрался с тем, кто, вероятно, был самым опасным предателем в истории королевства, раскрыл обе основные шпионские сети в Чарисе, научил нас вещам, которые действительно могут спасти нас от уничтожения, а теперь спас пятерых людей моего отца от верной смерти. Я бы сказал, что у тебя со мной сложился значительный положительный баланс. По крайней мере, пока.
– Я не совсем думал об этом с этой точки зрения.