У рифа Армагеддон
Шрифт:
Глаза Мерлина сузились, и он почувствовал, как напряглись плечи Кэйлеба. Многие считали, что молодой отец Пейтир пренебрежительно не обращает внимания на политические реалии внутренних фракций Церкви Ожидания Господнего и на то, как светские правители пытались использовать их в своих интересах. Что делало его последнее предложение еще более интересным, чем оно могло бы быть в противном случае.
– Хотя я могу чувствовать, что опасения архиепископа, предполагая, что они на самом деле являются его заботами, а не совета викариев, неуместны, - продолжил Уилсин, - я связан как своими формальными клятвами, так и своим долгом как одного из Божьих священников выполнять его указания наилучшим образом, прилагая все мои способности. После долгих размышлений я пришел к выводу, что истинная природа выражаемых опасений имеет меньше общего с реальными процессами и устройствами, которые я уже одобрил от имени Матери-Церкви, чем с будущим, к которому они могут привести.
Что, - с некоторой опаской подумал Мерлин, - свидетельствует о еще большей "политической" проницательности с его стороны. И сразу переходит к делу в одном простом предложении.
– Писание предупреждает нас о том, что перемены порождают перемены, и что искушения Шан-вей шаг за шагом проникают в наши сердца, - серьезно сказал Уилсин.
– В этом отношении я понимаю законные опасения архиепископа. И, если быть до конца честным, я обнаружил, что в какой-то степени разделяю их. Ваши люди здесь, в Чарисе, очень неистовы, ваше величество. Я проникся к ним симпатией и восхищаюсь ими, но, возможно, у тех членов Матери-Церкви, которые испытывают некоторые опасения по поводу вашего стремления постоянно улучшать то, как они делают вещи, есть некоторое оправдание для их беспокойства.
– Из-за этого и как средство решения того, что, как я полагаю, было намерением архиепископа, я решил, после долгих молитв и размышлений, как, по моему мнению, я должен действовать. Я предлагаю перейти непосредственно к сути проблем архиепископа.
– В каком смысле, отец?
– спросил Хааралд немного настороженно.
– Следующим образом, ваше величество, - ответил Уилсин и потянулся за своим нагрудным скипетром Лэнгхорна. Он был больше, чем у многих других, и украшен изысканными драгоценными камнями, именно такого рода скипетр можно было ожидать у человека с фамильным богатством и известностью Уилсинов. Но никто в тронном зале не ожидал того, что произошло, когда Уилсин взял его обеими руками и повернул.
Увенчанное короной навершие скипетра снялось, обнажив тот факт, что настоящий конец скипетра находился в отделанном золотом углублении внутри навершия.
Уилсин отпустил навершие, позволив ему свисать с золотой цепочки на шее, и коснулся выступающего конца скипетра кончиком указательного пальца правой руки. И когда он прикоснулся к нему, тот начал светиться.
Хааралд, епископ Мейкел, Кэйлеб и телохранители короля - все они, как завороженные, смотрели на это неуклонно усиливающееся голубое свечение. То же самое сделал и Мерлин, но по совершенно другим причинам.
– Это, - мягко сказал Уилсин, - сокровище Матери-Церкви, которое было доверено моей семье столетия назад. Согласно традициям, которые были переданы вместе с ним, он был передан нам самим архангелом Шулером.
Он коснулся своего сердца, а затем губ, и все остальные в тронном зале, включая Мерлина, сделали то же самое.
– Природа Камня Шулера, - продолжил Уилсин, - заключается в том, что если кто-то произнесет какую-либо ложь, прикасаясь к нему, Камень приобретет цвет крови. С вашего позволения, ваше величество, я предлагаю задать каждому из вас по очереди несколько простых вопросов. Камень подтвердит мне правдивость ваших ответов, и это, в сочетании с исследованиями, которые я уже провел, позволит мне добросовестно ответить на опасения архиепископа.
Он прямо встретился взглядом с Хааралдом, его выражение лица и манеры излучали искренность, и положил свою руку на светящийся синий кристалл.
– Никто, кроме нескольких членов моей собственной семьи, не знает, куда был передан Камень в этом поколении, - сказал он.
– На самом деле, большинство в Церкви считают, что он был потерян навсегда во время смерти святого Эвирахарда. Я не собираюсь легкомысленно раскрывать это вам сейчас, но у меня есть свои собственные опасения по поводу характера обвинений, выдвигаемых против Чариса изнутри Храма.
Мерлину было очевидно, что молодому верховному священнику было почти физически больно признавать это, но кристалл горел ровным синим светом, и Уилсин непоколебимо продолжал.
– Я верю, что Бог послал мне Камень именно для этого момента, ваше величество. Полагаю, Он хочет, чтобы я ответил на свои собственные вопросы, чтобы я мог знать, как лучше всего ответить на вопросы других.
Он замолчал, и Мерлин затаил дыхание, когда Хааралд VII из Чариса заглянул глубоко в глаза молодого верховного священника.
В отличие от Хааралда, Мерлин точно знал, что было спрятано в реликварии Уилсина, хотя и не ожидал когда-либо увидеть это.
Это был верификатор - конечная разработка старого, неуклюжего докосмического детектора лжи. В отличие от предыдущих попыток создать надежное средство определения правдивости, верификатор использовал мозговые волны допрашиваемого человека. По закону Земной Федерации, верификаторы не могли использоваться без прямого решения суда, и даже тогда существовали строгие гарантии, ограничения на вопросы, которые можно было задавать, чтобы предотвратить выуживание секретов или охоту на ведьм.
Даже верификатор не был идеальным детектором истины. За почти столетие использования не было зарегистрировано ни одного случая, когда он неточно выдавал заведомую ложь за правду, но это могло только сказать следователю, говорил ли человек, которого он допрашивал, правду, как он ее знал. Это не раскрывало волшебным образом истин, о которых никто не знал, и некоторые психические расстройства могли давать противоречивые показания.
Тот, что был в руках Уилсина, вполне мог действительно принадлежать Шулеру. В любом случае, он должен был исходить от кого-то из команды Лэнгхорна, и он явно был предназначен для продолжения функционирования на неопределенный срок. Сам кристалл представлял собой, по сути, сплошной кусок молекулярной схемы, по которому можно было бить кувалдой, не нанося чрезмерных повреждений, но эта штуковина нуждалась в электропитании. Мерлин не мог быть уверен, но казалось вероятным, что тот же самый "ангел", который передал "реликвию" семье Уилсина, проинструктировал их о ритуале, необходимом для поддержания ее заряженной, вероятно, с помощью встроенного в вещь простого преобразователя солнечной энергии.
Ничто из этого на самом деле не имело значения в данный конкретный момент. Важно было то, что он был у местного представителя инквизиции в Чарисе.
– Я польщен вашей готовностью раскрыть существование этой реликвии, отец. И вашим доверием к нашему благоразумию, и вашей решимостью справедливо судить об этих вопросах, - наконец сказал Хааралд.
– Что касается меня, то я не боюсь справедливого вопроса.
– Он даже не посмотрел на остальных.
– Мы ответим на то, что вы спросите, - сказал он.