У рифа Армагеддон
Шрифт:
Кэйлеб открыл рот, чтобы отрицать какой-либо интерес к дальнейшим объяснениям, но сделал паузу, не высказав своего отрицания. Он понятия не имел, что такое "целое число", но потратил более чем достаточно времени, кропотливо разбираясь в бесконечных числах, содержащихся в документе, который Мерлин готовил для адмирала Лок-Айленда. Конечно, невозможно было представить такое большое число всего четырьмя стержнями и двадцатью четырьмя бусинами!
– Ты можешь отслеживать такие большие числа на чем-то такого размера?
– спросил он почти недоверчиво.
– Или намного больше, - заверил его Мерлин.
– Это требует практики, но после того, как вы научитесь это делать, это будет быстро и просто.
Кэйлеб смотрел на него всего несколько секунд, затем протянул руку и положил перед собой один из листов с заметками. Он взглянул вниз по странице и издал тихий горловой звук, когда дошел до одной из колонок со странными символами. Из контекста было очевидно, что они представляли собой результаты некоторых вычислений, которые производил Мерлин, но для Кэйлеба они не имели абсолютно никакого смысла.
– По общему признанию, я никогда не был самым увлеченным ученым, которого когда-либо выпускала моя семья, - сказал он с мастерским преуменьшением, глядя на Мерлина.
– И все же мне приходит в голову, что я никогда не видел ничего подобного.
– Он постучал по колонке кончиком пальца.
– Это просто другой способ написания чисел, ваше высочество.
– Тон Мерлина был почти небрежным, но у Кэйлеба сложилось определенное впечатление, что за этими странными сапфировыми глазами было что-то настороженное и сосредоточенное, как будто сейджин намеренно организовал этот момент объяснения.
Это было чувство, которое принц испытывал и раньше.
– Другой способ написания чисел, - повторил он и усмехнулся.
– Хорошо, признаю это. Почему-то, однако, я не думаю, что к этому действительно подходит "просто", - заметил он, и в этот момент, хотя он сам этого не осознавал, он был удивительно похож на своего отца.
– Что ж, - сказал Мерлин, пододвигая чистый лист бумаги к Кэйлебу и вручая ему ручку, которой он писал, - почему бы вам не записать число, установленное здесь на счетах? Семь тысяч четыреста тринадцать, - услужливо напомнил он.
Кэйлеб мгновение смотрел на него, затем взял ручку, обмакнул ее в чернильницу на столе и начал записывать число. Закончив, он развернул лист и показал его Мерлину.
– Вот, - сказал он немного подозрительно, постукивая по числу концом деревянной державки ручки.
Мерлин взглянул на него, затем сам взял ручку и набросал под ним четыре своих непонятных символа. Затем он повернул листок обратно к Кэйлебу.
Принц посмотрел на него сверху вниз. Там было число, которое он написал "MMMMMMCDXIII"; а под ним были странные символы Мерлина "7413".
– Это то же число, - сказал ему Мерлин.
– Ты шутишь, - медленно произнес Кэйлеб.
– Нет, без шуток.
– Мерлин откинулся на спинку стула.
– Это смешно!
– запротестовал Кэйлеб.
– Не смешно, ваше высочество, - не согласился Мерлин.
– Только по-другому... и проще. Видите ли, каждый из этих символов представляет определенное значение от одного до десяти, и каждый столбец...
– он постучал концом державки ручки по символу "3", затем также постучал по первому из стержней на своих "счетах" - представляет то, что вы могли бы принять за пространство для хранения символа. Мудрая женщина, которая научила меня им много лет назад, назвала их "арабскими цифрами", и я полагаю, что это такое же подходящее название, как и любое другое. Есть только десять символов, в том числе один, который вообще ничего не представляет, называется "ноль" - он нарисовал на листе бумаги другой символ, который выглядел для всего мира как буква "О" - но, используя их, я могу написать любое число, которое вы можете придумать.
Кэйлеб уставился на него. Принц часто шутил о своем отвращении к "книжному обучению", но он был далеко не глуп, а также был наследным принцем ведущей морской державы в мире. Ведение записей и бухгалтерский учет имели решающее значение для торговцев и грузоотправителей Чариса, а также были функциями, которые с ненасытным аппетитом поглощали усилия огромного количества клерков. Не требовалось быть гением, чтобы распознать огромные преимущества системы, которую описывал Мерлин, если предположить, что она действительно работает.
– Хорошо, - принял вызов принц, ненадолго забирая ручку.
– Если ты можешь написать "любое число", используя эти твои цифры, напиши это.
Стальной наконечник пера царапал по бумаге, когда он писал, "MMMMMMMMMMMMMMMMMMMDCCII". Затем он передал лист и ручку обратно сейджину.
Мерлин мгновение рассматривал его, затем пожал плечами. Ручка снова заскрипела, и глаза Кэйлеба сузились, когда Мерлин написал просто "19 702".
– Вот оно, ваше высочество, - сказал он.
Кэйлеб несколько долгих секунд молча смотрел на лист бумаги, затем снова поднял глаза на Мерлина.
– Кто ты на самом деле?
– тихо спросил он.
– Кто ты такой?
– Ваше высочество?
– брови Мерлина поползли вверх, а Кэйлеб покачал головой.
– Не играй со мной, Мерлин, - сказал он, его голос все еще был мягким, его глаза были ровными.
– Я верю, что ты хорошо относишься ко мне, моему отцу и моему королевству. Но даже при том, что я все еще молод, я уже больше не ребенок. Я верю, что ты сейджин, но ты также нечто большее, не так ли?
– Почему вы так говорите, ваше высочество?
– спросил Мерлин, но его собственный голос был ровным, он серьезно воспринял вопрос Кэйлеба.
– В легендах и балладах говорится, что сейджины могут быть не только воинами, но и учителями, - ответил принц, - но ни в одной из историй о них не упоминается ничего подобного.
– Он постучал по листу бумаги между ними, затем указал на "счеты", лежащие в стороне.
– И, - он очень пристально посмотрел на другого человека, - я никогда не слышал ни одной истории даже о сейджине, который мог бы пересечь целый незнакомый город в разгар самой сильной зимней грозы так быстро, как это сделал ты.