У стен недвижного Китая
Шрифт:
О чем я могу говорить с этим великим человеком, гениальности которого было вверено спасение Китая и примирение его со всеми державами? Леонид Иванович выручил меня.
Лиу доложил Ли Хун Чжану, что русскому журналисту было бы очень лестно и ценно узнать суждение Ли-чжунтана, т. е. канцлера Ли, о событиях нынешнего года в Китае.
– Передайте ему, – сказал Ли Хун Чжан по-китайски, – что нынешние события есть печальное недоразумение как для нас, так и для иностранцев. Особенно прискорбно то, что из-за этого недоразумения, которое вполне возможно было вовремя предотвратить, нарушились издавна дружественные
– Кто же главный виновник всех этих событий? – спросил я робко.
– Князь Дуань и окружавшие его министры. Вместо того чтобы пресечь вовремя все волнения, они только еще более разжигали их, покровительствуя ихэтуанцам. Они и должны быть ответственны за происшедшие последствия, но нельзя карать неповинный китайский народ, который был вовлечен в бедствия своим собственным невежеством.
– Действителен ли еще оборонительный договор, заключенный между Китаем и Россией четыре года тому назад?
– Конечно, действителен. Я не слышал, чтобы договор был уничтожен. Россия не объявляла войны Китаю, и она является единственной державой, с которой мы можем о чем-либо договориться, которая относится благожелательно к Китаю и не эксплуатирует нас. В это трудное время я надеюсь только на помощь и поддержку Русского Царя. Я уверен, что только Русский Император поможет нам выйти из настоящего несчастия и примириться с другими державами.
– Какое впечатление сохранилось у Ли-чжунтана о его поездке в Москву на Коронацию?
– Меня поразило величие, богатства и сила России. Москва – прекрасный город. Я полагаю, что среди всех держав Китай может быть в истинной дружбе и союзе только с Россией, и я бы желал, чтобы эта дружба и этот союз действительно и всегда существовали между обоими соседними государствами.
– Что думает Ли-чжунтан об образе действий Германии?
Лицо Ли Хун Чжана омрачилось, и он ответил:
– Я совершенно не понимаю, что германцам еще нужно. Посланники уже давно освобождены. Пекин взят и уже разграблен европейцами. Тяньцзин также. Никаких китайских войск между Тяньцзином и Пекином нет, и они никому не грозят. Император и императрица уехали в провинцию Шаньси. Что же германцы еще хотят? Уж не хочет ли граф Вальдерзэ брать Пекин еще раз?.. Я надеюсь только на помощь Русского Царя, – сказал Ли Хун Чжан, подымаясь с дивана и прощаясь.
Когда я возвращался из Хайфангунсо, всюду на улицах Тяньцзина встречались германские патрули, караулы и часовые.
Гостиница «Astor-House» превратилась в германский штаб. В общей столовой и во всех этажах гостиницы германские офицеры блистали своим великолепием, всюду звучала германская речь и гремели германские шпоры.
Но с кем пришли воевать воинственные и блистательные германцы, что хотели брать или кого хотели освобождать, – никому не было известно.
Несколько месяцев германцы все-таки воевали, устраивали базы, отыскивали китайские войска и запоздалых боксеров, предпринимали жестокие карательные экспедиции, для наказания ни в чем неповинных деревень, но к чему они все это делали – было неизвестно.
Неизвестным осталось также, каким образом и для чего погиб начальник их штаба генерал Шварцгоф, сгоревший в Пекине посреди дворцов, на глазах всех, в несгораемом асбестовом доме.
Известно только, что сам фельдмаршал граф Валадерзэ был спасен из горевшего дома – русским офицером Крикмейером, подпоручиком Выборгского полка, состоявшим при фельдмаршале.
Сорок лет назад в Китае совершались события, подобные тем, что разразились в 1900 году.
Англия и Франция были в войне с Китаем, и их войска, под начальством главнокомандующих – английского генерала Гранта и французского Монтобана, подошли к Пекину и готовились к штурму столицы, так как китайцы не хотели принять их ультиматума.
Россия оставалась нейтральной. В то время державы еще не имели своих постоянных представителей в Пекине и Россия не пользовалась никаким влиянием при пекинском правительстве.
При англо-французской армии находился русский посланник граф Н. П. Игнатьев, командированный в Пекин для разрешения различных русско-китайских вопросов, подлежащих обсуждению на основании Тяньцзинского, Айгунского и прочих договоров. Прежде всего было необходимо добиться признания Айгунского договора, который китайское правительство отвергало как неправильно заключенный.
Еще в 1859 году китайское правительство смотрело на Россию и прочие великие державы как на неполноправные вассальные государства и поручало ведать дела с ними той же палате Лифаньюань, которая ведала дела с Монголией и Маньчжурией. Китайские министры оставляли без внимания самые энергичные представления русского посланника и с таким пренебрежением относились к иностранным представителям, что не позволили графу Игнатьеву выехать из Пекина и взяли под стражу американского посланника Уорда.
С таким правительством и при соревновании Франции и Англии, графу Игнатьеву нужно было вести сложные дипломатические дела и добиться значительных выгод для России.
В распоряжении русского посланника не было ни денег, ни войск, ни флота, чтобы произвести необходимое давление на пекинское правительство. Он мог рассчитывать только на поворот событий и на свои собственные дипломатические способности.
После того как китайская армия была наголову разбита возле моста Палицяо и богдыхан с высшими чинами правительства бежал из столицы, все китайцы были в смятении. С другой стороны, англичане и французы были также в затруднении, не зная, с кем и как начать мирные переговоры.
Граф Игнатьев блестяще воспользовался всеми преимуществами нейтрального положения России и сумел поставить себя в такое выгодное положение между враждующими сторонами, с которыми всеми он сохранил самые дружественные отношения, что и китайцы и союзники просили графа Игнатьева быть их посредником для заключения мира.
5 октября 1860 года, принимая китайских сановников, явившихся просить о посредничестве, граф Игнатьев сказал им речь, которая может быть слово в слово повторена через сорок лет и основания которой совершенно сходятся с взглядами Ли Хун Чжана на русско-китайские отношения.