У трех дубов
Шрифт:
Лексингтон, бледный и расстроенный, казался сразу постаревшим, и, чтобы его как-то успокоить, Сократ сказал, хлопнув брата по плечу.
— Хладнокровие, Лекс, вероятно, ее вызвал в Лондон нотариус.
Но ни нотариус, ни другие лица, к которым обращался Сократ, — никто не звонил в «Принценгоф».
— Я не хочу рисковать, — сказал Сократ. — Лекс, сообщи полиции о том, что она пропала. А также как можно скорее уведоми Скотленд-Ярд.
— Я, как это могло со мной случиться? — упрекал себя Франк. — Это я виноват во всем.
— За вами нет никакой вины. Вы поступили точно по моим инструкциям. Конечно, мне не могло прийти в голову, что средь бела дня нам тоже следовало наблюдать за ней…
— Вы считаете, что это…
— Очень серьезно, — ответил Сократ на неоконченный вопрос Франка. — Ее первое исчезновение было игрушкой, и его легко было разгадать. Но это? Это мне совсем не нравится.
Последующий опрос Боба Штейна не прибавил никакой информации.
— Вы проводили Молли до самой платформы? — допытывался Сократ. — Или простились с ней у входа в вокзал?
— У билетной кассы. Я. дурья голова, ни разу не спросил…
— Почему вы вообще должны были спрашивать? — перебил его Сократ, чьи нервы начали понемногу, сдавать. — Гвильдфорд очень оживленный городок, через вокзал которого проходит за день до пяти тысяч пассажиров. И поэтому мне кажется бесцельным спрашивать о ней у служащих.
— И все же я проедусь туда и попытаюсь что-нибудь разузнать, — сказал Боб Штейн. — Я также могу взяться за окружающие местечки, если… Если она вернулась обратно, — закончил он. — Я не совсем уверен, что она уехала в Лондон. Может быть, это была только уловка с ее стороны?
— Что вы хотите этим сказать? — Сократ повернулся на своем стуле, чтобы посмотреть Штейну в глаза.
— Я хочу сказать, что Джефри является главной пружиной в этом деле. Если допустить, что он жив, что он имеет на девушку влияние и что по каким-то темным причинам вынужден скрываться…
— Джефри… — задумчиво повторил Сократ. — Я совершенно забыл о нем.
Сразу же после полудня Штейн вернулся из своей поездки и почти одновременно с ним прибыла телеграмма.
— От Молли? — удивленно воскликнул Сократ, разорвав адресованный ему желтый конверт. Он громко прочел вслух:
«Немедленно приходите на Квакер-стрит, 479. Я сделала важное открытие. Захватите с собой, пожалуйста, Лексингтона и попросите зайти Франка, так как Жаннет хочет с ним поговорить».
Сократ наморщил лоб.
— Кто эта Жаннет?
— Не все ли равно? Во всяком случае она в безопасности, — ликовал его брат, а лицо Штейна искривила широкая улыбка.
Сократ поднялся по лестнице и показал телеграмму Франку.
— Ну, кто эта Жаннет?
— Моя невеста, мистер Смит, — объяснил Франк. — Но каким образом она встретилась с мисс Темальтон? И что она хочет?
— Она живет на Квакер-стрит?
— Совсем близко. На Портум-сквер.
— Хорошо. У нас как раз хватит времени, чтобы успеть на скорый поезд. Будем надеяться, что снимается наконец покров и со второй тайны, ибо их две.
— Две? — проворчал Франк. — Скорее, двадцать две.
Поезд подходил уже к вокзалу Ватерлоо, когда Смит неожиданно стукнул себя кулаком по лбу.
— Черт меня побери…
Это было настолько неожиданное для Сократа выражение, которым он ругался только в исключительных случаях, что сидевший напротив Франк опустил газету.
— Что случилось, мистер Смит?
— Ничего. За исключением того, что я болван. Сообщение о вашей помолвке опубликовано?
— Конечно, — улыбнулся Франк. — Мы объявили об этом в прошлом месяце.
— Я держу пари, что отдел «Великосветская хроника» поместил портреты вашей невесты и ваш с надписью: «многообещающий молодой чиновник из отдела криминалистики», или что-нибудь в этом роде.
— Приблизительно так и было написано в этой заметке, — подтвердил Франк. — К чему все же ваш вопрос?
— Об этом я вам расскажу позднее.
Сократ угрюмо и озлобленно смотрел перед собой.
Когда такси остановилось у дома № 479 по Квакер-стрит, сбитый с толку Лексингтон показал на медную дверную дощечку с надписью:
«Частная школа для мальчиков и девочек».
Чистенькая горничная, появившаяся на их звонок, не скрыла своего удивления и поспешила вызвать директора. Последний, узнав, в чем дело, сказал:
— Это, должно быть, ошибка, так как в этом доме, кроме моей жены и меня, никто не проживает. Правильно ли обозначен адрес?
Вместо ответа Сократ протянул ему телеграмму.
— Может, почта ошиблась? — предположил директор.
— Один момент, — вмешался Франк. — Пойдемте к моей невесте. Ее дом находится тут, за углом.
И там они узнали худшее: юная дама не только не видела Молли, но даже и не знала о ее существовании. Телеграмма определенно была фальшивой.
— Мне это стало ясно уже в поезде, — с горечью сказал Сократ. — Это был маневр, чтобы нас троих убрать из «Принценгофа». Теперь остается только одно: как можно скорее вернуться туда.
Однако последний скорый поезд уже отошел. Часы пробили половину девятого, когда они снова переступили порог «Принценгофа».
Сократа там ожидали два письма. Первое, спешно написанное карандашом, гласило:
«Дорогой Сок, только что меня вызвала Молли из Вестон Супер Маре. Я сейчас же отправляюсь, чтобы привезти ее.
Боб».
Сократ медленно отложил записку и в течение целой минуты сосредоточенно смотрел себе под ноги. Затем он разорвал второй пакет со штампом почты Газлмера.