У вас семь новых сообщений
Шрифт:
Ричард хватает меня за руку и говорит:
– Я даже не представлял, что у тебя такой талант. Я пригласил на твою выставку всех своих нью-йоркских знакомых. То есть всех четверых.
Я смеюсь. Естественно, у него тут больше знакомых, но я уверена, что те четверо, кого он выбрал, окажутся весьма примечательными. Ричард предпочитает окружать себя именно такими.
Зал ресторана обставлен просто, но со вкусом. Рядом с Ричардом в льняной рубашке я чувствую, что недостаточно хорошо одета. Он заказывает мартини, я – колу. Еще рано, и заняты всего
– Мама вела дневник для меня.
– Правда? Ее книга тоже была в виде дневника.
– Надеюсь, не такого же.
– То есть?
– Такое чувство, что его писала не она. Думаю, это как-то связано с влюбленностью в Коула. – Я упоминаю его имя как бы между прочим, будто он мой банковский консультант или кто-то в этом роде. Ричард пытается скрыть свое удивление. – Расскажи мне про историю с Коулом.
Он слегка кашляет, но не отвечает. Я знаю, что он в курсе, мама всегда ему все рассказывала.
Приносят наши стейки – средней обжарки. Они выглядят очень аппетитно, но мне внезапно расхотелось есть.
– Ну что ж, тогда я, пожалуй, вылью все на тебя. Я нашла мамин телефон, в котором было семь непрослушанных сообщений. Я слушала их, следовала туда, куда они меня вели, и многое узнала. К сожалению, я потеряла телефон прежде, чем услышала последнее сообщение. Давай так: я расскажу тебе все, что знаю, а ты – все остальное. Я знаю, ты в курсе.
– Мне надо еще выпить, – произносит Ричард, поднимая свой мартини.
– А еще я помню, как ты на повышенных тонах говорил с отцом на следующее утро после похорон.
Он допивает свой стакан и смущенно улыбается.
– Не уверен, что имею на это право. Почему бы тебе не поговорить с отцом?
– Его здесь нет, и меня уже тошнит от вранья.
Ричард аккуратно отрезает от стейка кусочек жира и отодвигает его на край тарелки.
– Знаешь… Ты заслуживаешь того, чтобы все услышать. И, судя по глубине твоих фотографий и тому, как ты научилась отвечать за себя, боюсь, ты к этому готова.
– Я просто хочу знать всю правду.
– Хорошо, расскажи, что ты уже знаешь.
Я рассказываю ему, и аппетит постепенно ко мне возвращается. Он внимательно слушает, глядя на меня с уважением.
– Ты должна понять, большая девочка, что Марион не изменяла твоему отцу. Они были скорее духовно близки с Коулом. Да, она хотела уйти, но это ее убивало. Понимаю, звучит странно, но ей никогда не хотелось предавать твоего отца или причинять ему боль.
– Когда все это началось?
В ресторане собираются посетители, и Ричард понижает голос:
– Они познакомились, когда она была беременна Тайлом. Тогда еще было незаметно, и она поехала на последние свои съемки – на Капри… Я отправился с ней. Коул был капитаном яхты, на которой проходила фотосессия. Мне тяжело это говорить, но Коул неплохой человек. Он не хотел разрушать вашу семью. На самом деле Коул несколько раз пытался положить конец их дружбе, когда
Я вспоминаю тот момент, который снял Тайл.
– В тот вечер она ужинала с Коулом. Марион позвонила мне в тот вечер. – Он делает глоток из стакана, стараясь сдержать слезы. – Она хотела раз и навсегда покончить с Коулом.
Официант забирает тарелки с остатками стейка. Через минуту он приносит заказанное суфле.
– Отец был там?
Ричард молчит. Я смотрю на наше быстро опадающее суфле.
– Думаешь, она действительно хотела с ним расстаться?
Он делает еще глоток мартини и смотрит в окно. Когда он вновь поворачивается ко мне, я вижу в его добрых темных глазах тень раскаяния.
– Я не могу ничего сказать точно, большая девочка.
Уснуть оказывается нелегко. Мою голову переполняют мысли о маме и обо всех ее тайнах. Что было такого в этом Коуле, заставившее ее забыть о семье?
Я подхожу к окну, ожидая увидеть в окне Оливера все те же задвинутые шторы, однако замечаю, как кто-то отпрыгивает от окна. Он смотрел на мое окно? Внутри у меня начинает клокотать гнев. Как он мог оказаться настолько слепым, чтобы попасться в когти Рейчел-один? Да, она хорошенькая. И что? У нас было так много общего. Я чувствовала, что наша связь глубже, чем может понять человек, которого волнуют только сумки «Биркин», набитые дорогими средствами для волос.
Я прячусь, надеясь выманить его обратно, но он скрылся во тьме.
Глава 38
Красная дорожка, красный телефон
Утром мы собираемся вместе, не хватает только моего отца. Ричард и Элиза обсуждают последнюю книгу Дэвида Седариса. Тайл работает над своим сочинением. Я насыпаю нам мюсли и режу фрукты. Мне очень хочется чувствовать, что я на своем месте, но чего-то не хватает… Последнее сообщение, Оливер, отец – я не могу до них добраться, несмотря на то что сегодня открывается моя выставка. Мы все замолкаем, думая каждый о своем. В отдалении раздается раскат грома. Я закрываю глаза. Вот так все начинается.
Я слышу, как Элиза звонит в школу и отпрашивает меня. Ее уверенный тон впечатляет. Ричард отвозит в школу Тайла, а мы с ней моем посуду. Когда все стало таким простым? Как вышло, что я так спокойно чувствую себя рядом с этой женщиной, занявшей место моей матери. Я вытираю и убираю посуду, и чувство пустоты возвращается. Место, которое занимала Марион Кловер. Модель, писательница… неверная жена?
Мы вместе с Элизой ждем на улице такси.
– Жаль, что я не смогу прийти, но мне приходится мириться с безумной тетушкой. Но я постараюсь сделать так, чтобы Тайл пришел. – Подъезжает такси, она поворачивается ко мне: – У тебя все получится, я уверена.