У яда сладкий вкус
Шрифт:
— Ой, не неси бред, Адам! — кривится и запихивает руки в карманы идеально отглаженных брюк. — У этой девочки не золотая промежность. Как бы она тебя не привлекала, пройдет.
Скриплю зубами, потому что он меня не слышит! В грудине разрастается что-то огромное и демоническое. С появлением Алиевой в моей жизни все понеслось под откос. Сначала спокойствие, а сейчас и подчинение отцу. В данный момент мне хотелось перегрызть пуповину, которая нас крепко стягивала.
— Даже если так, — сиплю, сжимая кулаки, — на Илоне я не женюсь.
Александр Владимирович поворачивается и проходится по мне высокомерным взглядом. Я не зря сравнивал
— Александр Владимирович, там… Девочки… — в кабинет после одного стука влетает Вера с огромными глазами, прекращая наш дружелюбный диалог.
Сука… Илона…
Первым срываюсь с места и иду на шум. Мама преграждает мне дорогу в коридоре перед уборной и кивает на дверь, за которой, судя по всему, настоящая драка.
— Вот что бывает, когда приводишь в дом простолюдинок. Никаких манер и воспитанности.
— Отойди, мам, — прохожу мимо нее и быстро открываю дверь, чтобы вытащить оттуда свою ведьму.
Глава 35. Мы теперь вместе
Мадина
— Ш-ш-ш… Больно… — с шипением произношу, когда Адам прикладывает ватку с антисептиком к моей разбитой нижней губе. Я бы и сама могла справиться, но тело до сих пор содрогалось от адреналинового скачка, которым меня накрыло в уборной. Абрамов взял управление в свои руки и с улыбкой смотрел на мои испорченные его недодевушкой губы. — Чего ты смеешься?! Твоя девушка меня чуть не убила!
Утрирую, конечно, но из-за злости на богатенькую Барби отстраняюсь от Адама и выхватываю чертову ватку, остервенело прикладывая её к маленькой ранке, который могло и не быть. Илона слишком неожиданно появилась в уборной, и я не успела среагировать. Зато потом оторвалась по полной программе, вырвав ей несколько крашеных локонов и поцарапав лицо. Если бы не Адам, то я бы эту упоротую истеричку и вовсе превратила в тесто. Никто не посмеет тронуть меня и безнаказанно уйти. Правда, я не подумала о том, как посмотрят на все родители дьявола.
— Моя девушка — ты, забыла? М-м-м, ведьма? — Абрамов протягивает руку и успевает большим пальцем коснуться моей щеки, но я тут же дергаюсь в сторону.
— Сейчас нам не нужно играть в парочку, — сердце делает опасный прыжок. Только я игнорирую Абрамова и его стойкое желание нарушить мое личное пространство. Я вообще странно себя чувствую рядом с ним, и мне не нравится, как теплеет в груди, когда Адам улыбается. Вот так, как минуту назад. Искренне. Открыто. Мне.
— Я и не играю, — заводит мотор, пока я верчу ватку с каплями крови в руках, — хочу с тобой отношений, ведьма.
Легкие спирает от его слов, и я открываю рот от удивления. Нет! Перебор! Эмоций на сегодня столько, что я уже не выдерживаю. Устало откидываюсь на спинку сиденья и выдыхаю, не отвечая на бред, который выдает Абрамов. Я и он в настоящих отношениях? П-ф-ф-ф… Нет. Нельзя.
— Моя ведьма и девочка-боец, — он снова улыбается, а я злюсь. На себя больше всего, потому что от того, как растягиваются его губы, оголяя ровные зубы, у меня начинается тахикардия. Сердечная мышца срывается с линии старта и сокращается с такой скоростью, что грозит разлететься в клочья при столкновении даже с самым маленьким препятствием. — Я рад, что ты ей накидала.
— Что, прости? — зажмуриваюсь
— Илона начала переходить границы. Никто из девчонок в университете не давал ей отпор. Никогда, — Адам усмехается, ловко выворачивая руль, а я складываю руки на груди, сжимая ватку пальцами.
— Может, всему виной ваши идиотские правила? Вы же людей не видите. Только тряпки под ногами, и все, — отворачиваюсь к окну. Я ещё не забыла, с каким разочарованием Адам смотрел на меня, услышав, что я не девственница. Ему необходима игра, где он окажется победителем. Наверное, по этой причине он ввязался в разборки с Валерой, чтобы не быть позади. — Она сказала, что я — твое временное помешательство, и вскоре ты приползешь к ней на коленях.
— Никто не запрещает ей витать в облаках, — Адам хмурится и пожимает плечами, словно ему и правда плевать на чувства Илоны, — а насчет правил, — он сворачивает к обочине и паркуется, поглядывая на меня, — не я их устанавливал, и не мне их отменять.
— То есть, — я с долей разочарования принимаюсь разрывать чертовы ватку, от которой давно нужно было избавиться, — вы и дальше будете издеваться над теми, у кого нет банковского счета с миллионами?
— Мы уже это проходили, Мадина. Насильно в универе никого не держат.
— Кроме меня, — криво улыбаюсь, а Адам отбирает ватку и сжимает её в кулаке, лишая меня средства избавления от стресса.
— Ты — особый случай, — Абрамов шумно выдыхает, пока я облизываю губы и кривлюсь, задевая открытую ранку языком, — ужин так и не состоялся, слава Богу, поэтому предлагаю отметить твою победу чем-то вкусным.
Я поворачиваю голову в сторону здания, около которого остановил машину Адам, и медленно выдыхаю. Шикарный дорогой ресторан, где за ужин отваливают такие суммы, которые мне и не снились. Принимаюсь отрицательно качать головой, не принимая его предложения и не поддерживая бодрое настроение. Пусть я зверски хочу есть, но упорно отказываюсь.
— Почему? — дьявол не доволен моим ответом и сводит брови на переносице, пока я несколько раз вдыхаю и выдыхаю прежде, чем повернуться к нему и заглянуть в порочные глаза.
— Я сегодня подралась из-за парня, который по факту мне даже не парень, — я принимаюсь загибать пальцы на руке для пущей убедительности, — открыла рот перед каким-то криминальным мальчиком, которого знать не знаю, и чудом попала в цель. Я оказалась в полной жопе, как и мой брат, из-за девчонки, которой доверилась, а она продала меня неизвестно кому и свалила в закат. К тому же, я сейчас сижу в машине парня, за которого, повторюсь, дралась, и, если вспомнить, то с ним я тоже дралась. И мне кажется, что у этого парня развивается шизофрения, прости за грубость, потому что несколько дней назад он надо мной издевался, как над подопытным зверьком, потом лечил, затем преследовал, в итоге решил сделать своей девушкой и накормить ужином. Я ничего не упустила? — жадно тяну воздух через нос, пока Абрамов хмурится и сжимает челюсти с такой силой, что у него во рту, наверное, все зубы раскрошились. — Так вот, Адам, пожалуйста, не нужно заставлять меня идти туда. Я не хочу сидеть в ресторане с тобой среди расфуфыренных и лицемерных людей, которые будут смотреть на меня, как на отброс. Я просто хочу снять с себя эти чертовы тряпки и лечь спать.