У Южного полюса
Шрифт:
сейчас же в сопровождении нескольких людей бросился к тому
месту, где он лежал, чтобы отнести мертвого пингвина на борт.
Второй же нырнул и исчез.
Пока мои спутники несли пингвина на корабль, я осмотрел
то место, где он сидел. Перья покрывали всю льдину. Кругом
были следы. Очевидно, птица, чтобы укрыться от ветра, меняла
часто свое местоположение. Она находилась, видимо, в
процессе линьки и поэтому была чувствительнее обычного к
холоду.
Эти птицы меняют перья не так, как другие виды. Они
скорее расстаются со своими перьями подобно тому, как змея
сбрасывает кожу: к тому моменту, когда опадает старое оперение,
новое бывает уже готово. Стержень старого пера соединяется
с новым пером кожицей или оболочкой. Новое перо растет под
старым и выталкивает его постепенно, пока само не становится
вполне готовым. Старое перо тогда отделяется и выпадает,
а вместе с ним и та оболочка, которая связывала оба пера.
Старое перо сидит в это время так свободно, что отпадает
уже при простом прикосновении руки. Во время линьки
пингвины, по-видимому, не любят бывать в воде.
Как долго находилась данная птица на льдине, я определить,
не мог из-за краткости нашего наблюдения.
Лишь только я оказался на борту, как увидел на льдине
в некотором отдалении от судна второго пиягвина, который
сидел, свернувшись клубком, спрятав голову в крылья. Судно
тронулось, и, когда мы приблизились, я увидел, что у птицы
из раны на боку сочилась кровь.
Я выстрелил в него вторично, получив таким образом двух
императорских пингвинов для нашей коллекции. Этот экземпляр
уже закончил свою линьку и был необычайно красив. Первая
птица была самкой, вторая—самцом.
19 января. Животных попадается теперь довольно много.
Мы убили 7 белых тюленей, из них пятерых убил я, а двух—
Борхгревинк. Кроме того, видели несколько китов, пингвинов
различных пород и большее, чем раньше, количество обычных
птиц. Все тюлени, которых мы видели, находились в процессе
линьки; желудки их были пусты. Дважды мы находили по три
тюленя, державшихся вместе. Седьмой тюлень выпрыгнул из
воды как раз в тот момент, когда судно зашло во вскрывшееся
разводье. Первые шесть тюленей, судя по их зубам, были очень
стары; зубы их потемнели и стерлись.
Двух императорских пингвинов, убитых вчера, я
консервировал. Вскрыв желудок одного из них, я увидел, что мое
предположение о том, что птицы во время линьки держатся вдали
от воды, подтверждается; в желудке были только моллюски,
камешки и зеленая масса, напоминавшая коричневый мох,
который нам встречался под льдинами. Желудок второй птицы был
наполнен всякого рода рыбой, крабами и камушками.
Вероятно, камушки облегчают переваривание пищи, хотя
желудок, по-видимому, не очень приспособился к такого рода
помощи.
20 января. Число птиц уменьшается со дня на день. Отсюда
мы заключаем, что находимся довольно далеко от открытой
воды.
Сегодня попалось очень мало птиц. Все-таки я застрелил
одну новую птицу—поморника. Туловище этой птицы несколько
больше туловища северного поморника (Lestris parasiticus).
Однако шея короче, а крылья имеют менее остроконечные
очертания. Задний палец на лапе не имеет когтя. У основания
большого махового пера—белое пятно. В хвосте два средних пера
приблизительно на 3/4 Дюйма длиннее остальных. Я застрелил
также одного Oceanites oceanicus.
Застрелил сегодня трех тюленей, самых красивых из всех
виденных мною. Одно животное было самкой белого тюленя,
два других темно-серого цвета с черными ластами (самец и
самка).
Обе самки имели опухоли во внутренних половых органах,
что, по мнению врача, делало их бесплодными. Селезенка
самца была поражена туберкулезом. Эту селезенку, так же как
и яичники обоих самок, я сохраняю в спирту.
21 января. Сегодня, когда судно вошло в лед, я увидел много
небольших пингвинов (Pygoscelis adeliae). Самое крупное их
скопление состояло из 8 птиц на одной льдине; обычно же они
сидели вместе парами.
Видел пингвина с белой шеей, сидящего рядом с черношеим
пингвином. Это первая птица с полностью белой шеей,
встреченная мною. Пингвин, которого я застрелил первым, имел под
клювом почти белоснежную полоску.
Около часу дня вдали на льдине показался большой
пингвин; судно направлялось как раз к нему. Пока мы медленно
пробирались сквозь льды, я заметил тюленя, который, стараясь
укрыться от наших глаз, прятался меж льдинами. Однако я
предпочел сначала заняться пингвином, представлявшим для меня
большую ценность, нежели тюлень. После непродолжительной
охоты я пристрелил для своей коллекции третьего
императорского пингвина. Один из товарищей понес птицу на борт, а я
занялся преследованием тюленя. Вскоре я обнаружил его за одной
большой льдиной и подобрался к нему на расстояние выстрела.