Уакерос
Шрифт:
– Кто полезет первым? – обратилась девушка к компаньонам.
Судя по лицам мужчин, быть первопроходцами им не очень хотелось. Мало ль что там, впереди.
– Тогда первой полезу я, – решилась Элизабет и сразу же нарвалась на твердый протест Хоакина.
– А давайте я попробую, – вызвался до этого малоразговорчивый Тикисоке. – Мне кажется, именно я должен идти впереди. Я чувствую зов.
– Какой еще зов? – нахмурился Солана.
Он беспокоился за мальчугана, к которому уже успел прикипеть душой. Не вышло заиметь дочку, так пусть
– Не знаю. Кто-то зовет меня по имени.
Индеец снял с себя лишнюю одежду, оставшись лишь в набедренной повязке, и юркнул в лаз. Хорхе Солана присвечивал ему фонариком.
Какое-то время парня было видно, но потом он исчез в темноте.
– Ну, что там?! – нетерпеливо окликнула его англичанка.
– Лезьте сюда! – послышалось в ответ. – Здесь такое!..
Кладоискатели по одному преодолели подземный ход и очутились в помещении с низким сводом. Все зажгли свои фонари и огляделись.
– Святая Матерь! – только и смог промолвить Солана.
Перед ними была уака. И, судя по её обстановке, принадлежала она отнюдь не простому покойнику. На это указывало хотя бы уже одно гигантское, вырезанное из дерева изображение королевского орла с широко распростертыми крыльями. Птица отличалась удивительным сходством с живым оригиналом. Казалось, вот сейчас орел повернет голову, увидит непрошенных гостей и грозно заклекочет.
Прямо у когтистых лап хищника помещалось низкое сидение из узорчатого позолоченного дерева. На нем разместилась прекрасно сохранившаяся мумия человека средних лет. Голову покойного венчала массивная золотая корона, на груди висело богатое золотое же ожерелье, состоящее из нескольких шнурков, на которых были нанизаны миниатюрные изображения лягушек, ящериц, змей, всевозможных птиц, обезьян, рыб. В руки мумии были вложены золотая копьеметалка «кеске» и комплект дротиков.
Вокруг тела было навернуто множество великолепных прекрасно сохранившихся плащей. Эти куски материи особенно ценились у муисков, выполняя функции денег. Плащ расписывали от руки разными узорами. Вдоль всей его длины наносили полосы – «мауре», узкие ленты незатейливого рисунка, как правило, красные и черные. Узоры простые, но очень красивые. Чем больше было полосок на плаще, тем дороже он ценился. На плащах покойного можно было разглядеть около пяти таких полосок – максимально возможное количество.
Рядом с сидением громоздились керамические изделия, деревянные идолы, какие-то орудия труда. Вот ларец, полный золотых монет-дисков, служивших индейцам для обмена.
И все же было заметно, что захоронение совершалось в спешке. Не все ритуальные подношения, встречавшиеся в такого рода уаках, были здесь представлены. Вероятно, что-то или кто-то помешал похоронить усопшего прилично его сану. Иначе как объяснить отсутствие трупов рабов и жен покойного.
«Кто же ты?» – вопрошала мумию Бетси.
Девушка обратила внимание на юного индейца. Его поведение показалось
На этот раз Тикисоке не встал на колени, а буквально распростерся ниц у ног мумии. Черпая с каменистого пола гробницы полные пригоршни пыли, он посыпал ею себе голову, издавая при этом громкие жалобные стоны.
У Элизабет зародилось смутное подозрение, что паренек снова знает, кто перед ним.
Дождавшись перерыва в его стенаниях, англичанка присела на корточки рядом с мальчиком и потеребила его за плечо:
– Послушай, если тебе не трудно, ответь, пожалуйста. Кем был этот человек?
Не поднимая головы, юный индеец ответил:
– Это Гуаска Тикисоке! Последний Великий Гуатавита, подло убитый суачиас пять столетий назад!
Глава четырнадцатая
Безликая смерть
Вальтер Федерман был доволен как никогда.
Всё у него складывалось удачно. Проклятого беглого мексикашку практически выследили, это раз, горное селение уничтожили, это два, получили в союзники алчного жреца из местных индейцев, это три. Есть от чего подняться настроению.
Правда, этот комплект удач немного омрачало внезапное бегство русского, который поначалу вроде согласился работать на Федермана, а когда дело дошло до серьёзной разборки, удрал, прихватив с собой джип парамилитарес.
Впервые в своей жизни команданте ошибся в человеке, казавшемся ему раскрытой книгой. Но русские они все такие. Непредсказуемый народ. Со стороны Федермана было глупо рассчитывать на то, что Серёга Черкасский действительно перейдёт на его сторону.
Серега, может быть, и перешёл бы. Просто ему всё очень быстро надоедало. Острые ощущения не должны повторяться. Однообразие убивает опасность.
– Карлос, Андре, живо ко мне! – визгливо прокричал команданте, взмахом руки останавливая колонну джипов.
Уже давно настало утро. Где-то позади ещё тлела уничтоженная индейская деревня.
Двое солдат поспешно подбежали к командиру.
– Мы здесь, сеньоре команданте.
– Как вы знаете, мы возвращаемся на базу, – наставительно произнёс Федерман, осторожно косясь на сидящего рядом в джипе закутанного во всё чёрное, странного невозмутимого индейца.
Боевики быстро кивнули.
– Но вы двое не вернётесь со всеми, – Вальтер пристально вглядывался в сельву. – Вы, значится, возьмёте ещё несколько солдат и на двух машинах прочешете лес в районе Гуатавиты.
«Далеко этот русский сбежать никак не мог, – мысленно рассуждал команданте. – Пумы такого здоровяка вряд ли сразу завалят, так что… либо он поехал на мою базу, что конечно маловероятно, либо к озеру».
– Заодно поищите и того поганого мексикашку, – добавил Федерман, зловеще ухмыляясь.
– Какого мексикашку? – недоумённо переспросили боевики.