Уайтбол
Шрифт:
Настя куда-то пропала, а впереди по ходу появился белый мяч — миниатюрная, всего метров десять, полупрозрачная сфера с внутренней подсветкой. Это безобразие каталось по ровной каменистой площадке: ромашковое поле исчезло, теперь вокруг простиралась солончаковая пустыня.
— Отдай геолога, — потребовал я у сферы.
Она игриво подпрыгнула, утратила прозрачность и изобразила на собственной поверхности картинку: горный пик вдали, кусочек джунглей на переднем плане.
— Отдай, — повторил я, подошел вплотную и
…С некоторых пор имя Льюиса Кэрролла стабильно вызывает у меня нервную дрожь.
В следующую секунду исчезло вообще все, и я оказался в кафе «Город циклопов», за нашим любимым уайтбольным столиком. «Безумное чаепитие» было в самом разгаре. Только вместо Оболваненного Шляпника и Мартовского Зайца тут собралась не менее странная компания: справа сидел джигит, которого я видел в настоящем «Городе» в день катастрофы, а потом опознал на фотографии в ментовке. Рядом с джигитом размахивал руками Шурик — он и разливал чай из какого-то древнего сосуда, почерневшего от копоти. На соседнем стуле — эффектная дама, тоже знакомая: опять же — мне ее фотографию следователь показывал. Та самая, которая якобы называлась моей сестрой…
Наконец, по левую руку от меня сидел Юра. Погибший геолог. То есть — в реальности погибший.
Прямо над столиком висел циклоп с мигалкой. Живой циклоп, не кукла. Его участие в разговоре сводилось к истошным стробоскопическим «воплям».
— Нужно уходить, — сообщил я соседям по столику. — Сейчас потолок рухнет.
— С чего ты взял? — поинтересовался Юра.
— Он говорит, — я указал на светлячка.
— А ты понимаешь, что он говорит?
— Да, мне рассказывал… как же его… забыл имя.
— Где ж ты раньше-то был, братец? — усмехнулась дама.
— Не по адресу, — отрезал джигит. — Лучше спроси, где был этот придурок, — он ткнул пальцем в Шурика.
— Бочку не кати, — обиделся Шурик. Теперь он превратился в панкующего урода, который домотался до нашего столика в тот недоброй памяти вечер — про него, кажется, тоже спрашивал следователь. — Здесь и был все время, где ж еще.
— А толку?
— Причем тут я? Говорил же — пойдем, выйдем. Кто виноват, что они глухие…
— Думать головой иногда нужно. А теперь…
Почему-то Юра не удержался на стуле и упал. Секунду отчаянными глазами смотрел в потолок, а еще через секунду превратился в кровавое месиво.
Циклоп оборвал щупальцем трос, на котором был подвешен, прыгнул сперва на стол, затем на пол. Быстро сожрал то, что осталось от геолога и пополз в сторону выхода. Панк превратился в шелудивую собаку, и та с лаем бросилась догонять прожорливый фонарь.
Шикарная леди исчезла — растворилась в воздухе, а на месте джигита оказалась огромная черная птица с человеческими глазами. Тут же из ниоткуда возникла огненная река. Поглотила птицу, столик и прочие декорации. Устремилась вверх. Размыла купол. Над куполом оказалось голубое августовское небо, окантованное тонкими стеблями ромашки.
Рядом со мной сидела Настя.
— Вот черт… опять заглючил не по-детски.
— Да? А мне показалось — ты безмятежно спал.
— Серьезно? И долго спал?
— Не меньше часа.
— Дурдом. Чего не разбудила?
Она пожала плечами:
— Вик предупредил, что ты в плохой форме.
Я поднялся на ноги.
— Где мужики?
— Гуляют, — потянулась Настя. — К нам подбираются. Связь работает. Находок нет. Сюрпризов от мяча тоже нет, тихий он сегодня. Стрельцова переваривает, наверное… — она нараспев произнесла:
— На второй день уайтбол отдыхал и любовался на плоды трудов своих.
Вздохнула и добавила:
— Без толку это все.
— Что — без толку?
— Поиски. Так, средство против паники. Тут редко что-нибудь пропадает. Зато уж если пропало — с концами.
— Но ведь люди до сих пор не исчезали.
— Что от этого меняется?..
Значит, имитация поисковой деятельности. Ну да. Были бы шансы найти Стрельцова, здесь бы сейчас команда эмчеэсов трудилась…
— Пойдем и мы погуляем?
— Как ты?
— Нормально… выспался.
— Пойдем.
Мы разошлись на несколько метров в стороны и отправились вперед, туда, где за чахлым подлеском виднелись крыши соседней деревеньки. Двигались не меньше часа, но деревенька не приближалась: как исходно была в двадцати минутах ходьбы, так и сидела тихонько на том же расстоянии.
Наконец мы повернули обратно. Полтора часа шли по прямой, потом переговорили с альтернативной парой и отправились к ним.
Солнце уползло далеко за полдень.
— Какой он нынче дисциплинированный, мать его, — сказал Володя, когда мы встретились. — Даже сумерки устроил в соответствии с человеческими представлениями о времени.
— Не торопись, — усмехнулась Настя. — Может, на базе за это время трое суток прошло.
— Давайте возвращаться, — предложил Ри. — Скоро темнеть будет.
Возражений не нашлось. Сообщили о своем решении наблюдателям и двинули в сторону базы.
Один сюрприз мяч нам все-таки преподнес напоследок: калитка появилась через пять минут ходьбы.
Ри пошел к Венскому отчитываться, остальные разбрелись по домам. Я тоже пополз в сторону своего корпуса. Башка кружилась со страшной силой, и знобило, не смотря на жарищу.
Дома бесконечно долго сидел на краю койки, пытался заставить себя снять хотя бы ветровку. Выпросил у Вика пару глотков коньяка. Коньяк только ухудшил состояние.
— Чего нового произошло в нормальном мире?
— Да в общем, ничего, — откликнулся Вик. — Шел бы ты в медпункт, Мишка. Опять ночью подыхать будешь.