Уайтбол
Шрифт:
— Сбрендишь, — заметил Прагматик. — Остынь — и иди, куда собирался.
Скиталец зашел в интернет-кафе, послал хантеру короткое сообщение: «Дин, вали прочь от своей берлоги. Чем дальше, тем лучше. Улисс».
Затем отправился в Северный парк. Свернул с центральной аллеи на одну из боковых и столкнулся носом к носу… с самим собой.
Почувствовал, что задыхается.
Кажется, приехали…
…Несколько лет спустя скиталец будет подводить итоги прожитой жизни. Попробует вспомнить самый жуткий эпизод из собственной
— Привет, Одиссей, — дурашливо осклабился визави.
Невидимая метафизическая рука, взявшая, было, за горло, ослабила хватку.
— Неостроумно, — выдохнул Улисс.
— Уж и пошутить нельзя… а хер ли я за тобой гоняюсь по всей России? Деньги давай.
Человек без тени протянул двойнику сверток.
— Ого. Сколько там?
— Сколько нужно.
— Нынче, между прочим, половина — моя.
— Ваши дела.
— А чего это мы в дурном расположении духа?
— Где найти хантера?
— Так я тебе и сказал.
— Хорошо, сам найду, — скиталец развернулся и пошел прочь.
— Ты куда, Одиссей? — провыл ему в след двойник.
Улисс остановился.
— Слушай внимательно. Меня ловят. Не болтайся рядом и не разгуливай с моим лицом.
— Погони! Романтика! Обожаю!..
Кретин. Ненавижу пернатых…
Человек без тени вспомнил карту Подмосковья и шагнул в Солнечногорск.
Оставалось еще одно дело. Последнее.
— Последнее на фиг никому не нужное дело, — уточнил Фигляр. — И что потом?
— А вы как думаете? — равнодушно спросил Резонер. — Когда машина выполнила поставленные задачи, что с ней делают? Правильно: выключают.
Солнечный — берлога перерожденного, о котором ничего неизвестно. Из-за него скитальцу то и дело снились кошмары — настолько иррациональные, что содержание снов под утро невозможно было вспомнить. Четко ощущалось лишь одно: присутствие солнечногорского монстра. А Провидец, как всегда, талдычил про «колпак», и что, мол, «снаружи не видно»…
— Ну и на хрен тебе это чудовище? — сварливо поинтересовалось Эго.
— От ночных кошмаров избавиться, — буркнул скиталец.
— Ага. Сделать их дневными. Мало у тебя кошмаров в шагреневой стае.
— Пути уайтбола неисповедимы, — изрек Резонер. — И мотивы — тоже. Оставьте человека в покое.
…Пару лет назад белый мяч возник в пригороде Солнечногорска, поблизости от конноспортивной базы. Человек двадцать находившихся там конюхов и спортсменов невольно оказались в зоне действия уайтбол. Что с ними стало, и кому из них перепал презент сумасшедшего мяча — только уайтбол и знает. Из Солнечного поползли слухи о различных проявлениях массового психоза у местных жителей.
Тамошний мяч давно издох — все они, кроме самого первого, зеленцовского, дольше года не живут. Издох, а слухи продолжают ползти…
…В один прекрасный день, на Питерском шоссе, обычная для утренних часов пробка вдруг неожиданно рассосалась сама собой. Никто из водителей не понял, как это произошло. Просто в течение минуты ситуация резко изменилась, стало возможно ехать.
А на следующее утро — лавина звонков в милицию, о пропавших людях…
Шоссе перегородили, отправили автомобильный поток объездными путями. Электрички отменили. Но за это время в районе Солнечного успела пропасть еще куча народу.
Опергруппа, отправившаяся разбираться с ситуацией, исчезла тоже.
…Немыслимый перерожденный перемещается на сравнительно небольшой территории, не выдвигаясь за пределы района. И другие жители района перестали выдвигаться за его пределы. Контакты с Москвой полностью прекратились. Нынче весь городок — закрытая зона. Остается только гадать, каким образом из Солнечногорска просачиваются слухи.
Скиталец, озираясь, бродил по улицам Солнечного. Вокруг ничего эдакого не происходило — и потому происходящее казалось абсурдным. Люди спокойно шли кто куда: в магазин, в офис, в кино. Все эти заведения каким-то непостижимым образом работали — без снабжения, без контактов с внешним миром. Вещь в себе.
Люди не производили впечатления сумасшедших, разве что слегка заторможенных. Улисс остановил парня, бредущего по улице с банкой пива:
— Который час?
— Пять, — не задумываясь, ответил парень и только потом полез в карман за часами. — Нет, шесть. Десять минут седьмого, — поправился он.
Человек без тени отошел на несколько шагов, посмотрел на свои часы.
Все-таки — пять.
Остановил худенькую женщину с огромной сумкой в руке:
— Как пройти к Нотр-Дам?
— Так это ж не у нас, — сходу отреагировала женщина.
— А где?
Она задумалась, глаза стали растерянными:
— Нет, вру… у нас. А мне почему-то казалось — в Париже…
Следующий прохожий без запинки ответил, что на дворе две тысячи девяностый год. Потом согласился на две тысячи девятый.
Еще одному скиталец без труда внушил, что метро изобрели два месяца назад, другому — что вождя мирового пролетариата звали Христофор Колумб, третьему — что Земля имеет форму диска.
— Маэстро! Может, весь город — одна сплошная лакуна?
— В Солнечногорске нет лакун. Ни больших, ни маленьких, — уверенно ответил Провидец. Помолчал с минуту и добавил:
— И не было. Ни до мяча, ни после.
Однако. Похоже, психика жителей Солнечного чиста от каких бы то ни было осознанных установок. Люди помнят истину, но совершенно не могут противостоять дезинформации, если она выдана уверенным тоном. Спокойно реагируют на любой бред, не удивляются, безропотно вступают в беседу на самые неожиданные темы… Будто их тут кто-то зомбирует по десять раз на дню, давно смирились.