Убей или умри! 2
Шрифт:
— … Ваше увольнение было ошибкой, результатом технического сбоя, — продолжил я, — Я прошу Вас вернуться на своё прежнее место работы. Учтите, что я должен вернуть Вас любыми средствами, и поэтому… — я сделал паузу, — Вам придется у меня отсосать.
— Ты не шутишь?! — Марина резко поставила бокал, расплескивая вино, — такими вещами нельзя шутить… я же не прощу, если ты меня сейчас разводишь… но ты серьезно, да?! — закричала в восторге как ребенок, которому подарили на день рождения живого щенка.
Я медленно, и, как мне показалось, серьезно, кивнул.
— Кто тебе
— Все четверо, — подтвердил я, — никакого увольнения не было. Ты просто в отгуле.
Марина повисла на мне, и завизжала, а потом, не разжимая рук принялась целовать мне шею и стягивать с меня водолазку
— Да я… Да я для тебя… отсосать… вот дурачок… да я же что угодно…
Водолазка улетела в сторону. Марина поцелуями опустилась вниз по груди, потом встала передо мной на колени, расстегивая ремень на джинсах. Я опустил голову, и в этот момент все поплыло перед глазами, блондинистые волосы Марины смазались в один сплошной водоворот, который уносил меня куда-то, захлестывая с головой. Моя батарейка села.
Моя больничная палата отличалась от вчерашней, как номер дорогого отеля, от ночлежки для бомжей. Кровать, которая поднималась в любое положение, и массировала любую часть тела по отдельности и все вместе. Доктора, заботливые словно любящие дядюшки, и медсестры словно со страниц порно-комиксов.
Последние рядом со мной подолгу не задерживались. Марина не отходила от моей кровати ни на секунду, пристально глядя за каждым их шагом, и гоняя, как только все процедуры были окончены. Она кормила меня с ложечки, переключала мне программы на телевизоре и даже читала вслух
Симба и Бисквитик тоже приезжали. Кореш приволок новый айфон с беспроводными наушниками, "реплика, в натуре как "про", не отличишь", а Настя привезла яблочный пирог.
Его почти целиком съела Марина, ссылаясь на стресс, и потребность в гормонах радости. Я не возражал, мне то ли от усталости, то ли от лекарств кусок в горло не лез. Капельницы рядом со мной меняли почти неприрывно, и по словам Марины, к завтрашнему утру я должен буду стать как огурец, зеленый и в пупырышках.
Одна из стен палаты была стеклянной, и я видел тех посетителей, кто так и не зашел внутрь. Приезжал Мастер, говорил с врачами и уехал. Приезжал начальник охраны. С парой мордоворотов он обошел больничные коридоры, хмуро зыркая во все стороны, и потом оставил одного из охранников прямо за дверью. Я так понял, им нехило влетело за нападение на меня, тем более повторное.
Самым неожиданным гостем оказалась Анна. Она ворвалась в палату в своем мотоциклетном прикиде, пахнущая снегом и ветром, кивнула Марине, и та неожиданно послушно вышла, и прикрыла дверь за собой.
— Так ты не наркот, оказывается, — сказала Анна. — я думала, ты торчок. Удивилась еще, что тебя технари пропустили.
— Как видишь, — я обвел рукой больничный интерьер. — Это были крайние меры.
— И что, тебе система реально дебаф на возбуждение дала? — прыснула в кулак Анна.
Когда она так делала, то выглядела намного моложе. Как моя ровесница, а может даже младше. Я внимательно разглядывал её, с полным правом больничного пациента. Чем еще заниматься больному, кроме как смотреть на красивых девушек? Говорят, от этого даже скорее выздоравливаешь.
Анна была красивой. Причем сразу это в глаза не бросалось. У неё не было роскошной груди Бисквитика, пухлых губ Юмми, или яркой сексуальности Марины. В своем защитном костюме она с первого взгляда выглядела пацанкой.
Лицо Анны так и хотелось назвать аристократическим. Я никогда не видел живых аристократов, но почему-то мне казалось, что они выглядят именно так. Изящная линия носа, большие темные глаза с длинными ресницами, чувственные губы, которые любой хирург только испортил бы. Её фигура была точеной, как у итальянской статуи, а волосы буйными и непокорными.
— Угу, прямо невтерпеж было, — подтвердил я, — все характеристики резались пока… эмм… напряжение не сбросишь.
— А сейчас прошло? — с любопытством спросила Анна.
Я не знал, что ответить, пока не понял, что она меня подкалывает.
— К сожалению, — кивнул я.
— Система тебя любит, — сказала странную фразу Анна. — если шутит с тобой, значит выделяет.
— Ты говоришь так, словно она живая.
— А то какая же? — как будто удивилась она. — Она растет, учится, думает. Конечно, она живая.
— Это ведь хорошо, что любит? — наугад спросил я.
— Плохо, — ответила Анна, — значит захочет забрать себе.
Её слова потом долго не уходили из моей головы. Бургомистр, торговец, даже офицер-пятерка, казались мне живыми людьми. Личностями. Интересно, а кем для них кажусь я?
Уже вечером, когда в нормальных больницах объявляют отбой, Марине позвонили. Она долго говорила по телефону за стеклянной перегородкой, а потом зашла хмурая и озадаченная.
— Нам надо ехать, — сказала она.
— Куда?! — я надеялся, что мне позволят поболеть еще хотя бы до утра.
— Срочное совещание у Котова. Мы нужны… ты нужен, — поправилась Марина.
Она с легкостью восприняла то, что теперь я стал её основной работой. Как агент у писателя или певца, она опекала меня, в расчёте на прибыль. Что именно она хотела получить, я не знал. Не настолько силен в их офисной возне. Но я видел, что сейчас Марина уже не прячет своих намерений, а даже выставляет их напоказ.
В машине мы молчали почти всю дорогу. Только уже на подъезде Марина нашла мою руку и крепко сжала.
— Андрей, мне страшно, — пожаловалась она.
— Ну ты чего, — удивился я, — нормальные дядьки, веселые.
— Ты просто не понимаешь, с кем имеешь дело, — Марина зябко закуталась в шубу, хотя в машине было тепло, — Видел часы у Котова? А я потом погуглила. Это Патек Филипп, подобные часики стоят полтора миллиона евро. Больше, чем мы с тобой заработаем за всю оставшуюся жизнь. Эти люди уже не думают о деньгах, таким важна только власть. Нормальные дядьки?! — она до боли сжала мои пальцы, — Если такие ведут себя с тобой на равных, значит им что-то от тебя надо. И чем добрее и "нормальнее" они, тем опаснее это "что-то".