Убей меня

Ловелл Лорен

— Честно говоря, эта встреча не такого плана.

Убрав пистолет в кобуру, я поднимаю на него взгляд, склоняю голову набок и медленно произношу:

— Из-за этого тебя когда-нибудь убьют.

Мы входим в гараж, а там, прислонившись к черному «Range Rover», стоит Томми. Он улыбается мне:

— Уна, ты сегодня восхитительно выглядишь.

— Отвали, — я бросаю на него злобный взгляд, и он со смехом открывает заднюю дверь внедорожника, но Неро, положив ладонь мне на поясницу, ведет меня мимо.

Я быстро сбрасываю его руку и оглядываюсь: в машину

запрыгивают собаки.

— Сначала он следит за мной, теперь выгуливает собак, — фыркаю я. — Чем он так провинился перед тобой? — черный «Maseratti» мигает фарами, и я направляюсь к пассажирской двери. Неро встречается со мной глазами. Его лицо — обычная, ничего не выражающая, маска. — Это убережет его от неприятностей.

Я прищуриваюсь, но он уже ныряет в машину. Усаживаясь вслед за ним в салон, замечаю:

— Лучше уж искать неприятности, чем выгуливать собак.

Неро заводит двигатель и, не глядя на меня, жмет педаль газа.

— В этом городе нет ничего опаснее, чем быть ирландцем и итальянцем одновременно, — тихо говорит он.

Уголки моих губ приподнимаются, но я сдерживаю улыбку и по-прежнему смотрю на Неро. Он поворачивается посмотреть в заднее стекло, и наши взгляды на мгновение встречаются.

— Ты волнуешься за него.

Неро быстро отводит глаза.

— Чтобы вести людей, ты должен быть предан тем, кто идет за тобой. Мои парни работают на меня, а я гарантирую им безопасность, — он включает заднюю передачу. — Это мафия.

Что-то в нем ставит меня в тупик. Мафия никогда не приняла бы Томми. Как я уже говорила, там все помешаны на родословной. И из того, что я узнала о Неро, он и сам не пользуется большой популярностью в мафиозных кругах. Уважают ли его? Да. Боятся? Безусловно. Симпатизируют? Нет. Я до сих пор не понимаю, какую он ведет игру во всей этой истории, а, учитывая то, что на часу весов поставлена жизнь моей сестры, просто обязана это выяснить.

— На этом и строится мафия? — спрашиваю я с деланым безразличием. — На твоей преданности им?

Его челюсть напрягается — я вижу, как ходят под кожей желваки. Он ничего не отвечает, поэтому я решаю слегка надавить.

— Тебе удалось подняться довольно высоко…для ублюдка.

Стоит мне произнести эти слова, как в ту же секунду воздух в салоне сгущается, словно наполняется электричеством перед грозой.

— Хватит болтать, Уна, — говорит он с низким рычанием.

Ага, почти у цели.

— Я просто хочу знать, какие дела связывают ублюдка-головореза с одним из итальянских мафиози. Хочу знать, как человек твоего статуса сумел раскопать информацию о моей сестре. Как получилось, что ты, убив собственного брата, сумел стать капо?

Не успев выехать из гаража, машина резко останавливается, и меня швыряет вперед на натянутый ремень безопасности. Секунду мы просто сидим, слушая работающий вхолостую двигатель, ни один из нас не произносит ни слова. Потом он поворачивается ко мне, и под его ледяным взглядом я чувствую себя прикованной к месту.

— Чего ты добиваешься? — шепчу я.

Он отворачивается и слегка пощипывает веко — жест, выдающий волнение.

— Если бы я хотел, чтобы ты была в курсе, то рассказал бы. Я не доверяю тебе, Mоrte.

— А

я не доверяю тебе, потому что ты ничего не рассказываешь.

Он ухмыляется.

— Просто запомни, что эта сделка взаимовыгодная. А на твое недоверие мне насрать. Мне это не нужно. Как и тебе. Но в одном можешь быть уверена: у меня есть то, что тебе нужно, а у тебя есть то, что нужно мне.

— Ложь. Я тебе не нужна. Моя пуля или твоя — финал будет одинаковым. Тебе нужен кто-то, кого можно будет обвинить во всем. Не пойму только, расстраиваться или гордиться, что ты выбрал меня козлом отпущения.

Взгляд Неро скользит по моему лицу, губам, шее. Я чувствую себя кроликом, загнанным в клетку и ожидающим, когда его съест большой и страшный серый волк.

— К тебе у всех особое отношение, — просто говорит он.

— Что?

— Арнальдо, Николай, картель…все смотрят на тебя сквозь пальцы.

Я вызывающе вздергиваю подбородок.

— Потому что держу нейтралитет. Я уже говорила, что не занимаю ничью сторону.

— Ты и сейчас ни на чьей стороне.

О, нет. И я сделала это ради Анны. Внутреннее чутье подсказывает мне не доверять Неро, но, странное дело, кажется, я ему верю. Умом понимаю, что он опасен. Врожденная интуиция убеждает быть осмотрительнее. И все же…это немыслимо, но разве мы уже не стали союзниками? Я убила его брата и фактически сделала его капо. Он нашел мою сестру там, где мне никогда не удалось бы. И вот теперь мы сидим здесь и пытаемся торговаться, стараясь перехитрить друг друга. Дело в том, что Неро внушает мне доверие именно тем, что шантажирует меня. Может, я не до конца понимаю его мотивы, но точно знаю: за то, что ему нужно, он готов предложить равноценный обмен. По идее, это простейший принцип любой честной сделки. И единственный для меня, заслуживающий доверия.

— Зато сейчас моя сестра в аду, но ты не поможешь ей, пока я не уничтожу каждого из твоего списка, хотя все они практически недосягаемы.

— Если я и убедился в чем-то в этом мире, так это в том, что люди готовы на очень многое ради любви. Даже смерть подвержена этой болезни, — холодно говорит он.

— Ты расскажешь мне, как планируешь вернуть Анну? — спрашиваю я.

— Нет. Просто знай: у меня есть такие возможности и связи, о которых тебе можно только мечтать.

Я тяжело сглатываю — мне ненавистны его слова, но с ним не поспоришь. Ухмыляясь, он наклоняется и проводит пальцем по моей щеке. Я отворачиваюсь, но он сжимает мой подбородок, поворачивая лицом к себе. При желании я могла бы сломать ему руку, но не хочу. Его грубые прикосновения и ледяной холод во взгляде не отталкивают меня. Я должна ненавидеть Неро, испытывать отвращение к его прикосновениям, но ничего этого нет. Потому что, когда он держит меня вот так, во мне не просыпается обычный для таких ситуаций инстинкт убивать. Словно его грубость отключает все мои условные рефлексы. Это очень странно, ведь я всегда терпеть не могла прикосновений другого человека. А теперь жажду их, независимо от формы проявления. Неро — это какое-то извращенное исключение из всего, что мне известно. Кажется, даже законы собственной физиологии ему нипочем.